Нечаянный рай. Путешествие к истокам (сборник). Павел Кузнецов
И даже боли не ощущаю.
«Те, кто скучают от общения с другими, – это плебс, это толпа, это неистребимый человеческий род. А те, кто наскучили самим себе, принадлежат к избранному кругу, к клану благородных».
Можно отметить, что и у Леопарди скука – удел избранных душ, в то время как «чернь» в крайнем случае может страдать от примитивного безделья.
«Когда вас одолевает скука, предайтесь ей. Пусть она вас задавит; погрузитесь, достаньте до дна»
Из западного окна на втором этаже открывается вид на небольшое заросшее поле (когда-то это был покос), за ним Колин дом с яблоневым садом и покосившимся сараем, дальше – крыши изб и сараев, самих строений не видно, все заросло густым кустарником – ольхой, ивой, осиной. В солнечные дни к вечеру с востока сюда обрушиваются ослепительные закаты с фантастической игрой красок и хороводом облаков – смотреть на них можно бесконечно.
Но сегодня пасмурно – до горизонта серое, низкое, давящее небо. Я открываю lap top и сажусь работать.
На крыльце своей ветшающей избы появляется Николай, выливает помойное ведро почти прямо перед крыльцом, кормит кошек – их у него три или четыре. Потом садится на скамейку под яблонями, долго курит, потом уходит на полчаса в дом, включает «тарелку», снова идет к скамейке, курит, сидя ко мне боком, смотрит вдаль… Август, собирать урожай еще рано, делать нечего, проходится по грядкам, берет ведро, отправляется за водой – это метров пятьсот, снова садится на скамейку, курит, кричит на Бимку – пес брата Леши нахально шастает по огороду… Небо свинцовое, мутное, непроницаемое. Вот-вот может пойти изводящий душу унылый осенний дождик. Откуда-то издалека едва доносятся заунывные звуки пилы, но рядом нет никого – если бы прошел человек, это стало бы событием. Коле дико, невыносимо скучно…
Я стучу пальцами по клавиатуре – но внезапно чувствую: его скука передается мне, время останавливается, его больше нет, и мы все оказываемся в этой ауре исчезнувшего времени. Все застыло, оцепенело, пропало – это могло бы стать счастьем – ощущение пропавшего времени. Но остановившееся Время оборачивается онтологической скукой. Бесконечным повторением.
Горизонтальное время исчезает, но вертикальное упирается в низкое безблагодатное небо, которое подавляет и окутывает все своей удушающей скукой и тоской…
Это, многократно описанная в стихах и прозе, традиционная русская, да и мировая скука позапрошлого столетия – безсобытийное, ничем не заполненное время, от которого человек не только скучает, хандрит, тоскует, но и запросто может сойти с ума.
Оттенков описаний этой скуки в русской литературе множество, начиная с Гоголя, Гончарова, Тургенева и заканчивая Чеховым, достигшего в этой области виртуозного мастерства. Язвительный Владислав Ходасевич, согласно мемуарам Николая Чуковского, представлял ее так: «Идет дождь и едет поп на тележке. И дождь скучный-скучный,