Круги и треугольники. Георгий Балл
параметры девушки :
Рост 175
Грудь 82
Талия 60
Бедра 90
Понятно, что все измеряется в сантиметрах.
Разумеется также, что пожилые девушки в эти игры не играют. Все самое интересное, как утверждают продвинутые ныряльщики, происходит на глубине десять-пятнадцать метров… Там такая подводная красота! Крутые ребята едут нырять на Мальту, вернее – на маленький островок Камино, где голубая лагуна… и кораллы и мурены. Ну, в общем, туда… Крутые, туда!
– Сколько мы будем торчать у этой дыры, – сказала Нина Федоровна, впрочем, ни к кому прямо не обращаясь.
– Верно, – подхватил на лету мысль тамада Василь Васильевич.
– Коль жених в наличии, надо чтоб по-людски, и дальше, понимаете ли, будем гулять на свадьбе.
Адолия сразу же крепко ухватила за руку своего законного Англичанина, повела в нужном направлении. Теперь впереди шел Василь Васильевич, а за ним мы все по улице Преображенской. Из окон домов, как и положено, выглядывали проживающие там, кричали:
– Нашелся?
– Что ли, в Америку хотел улететь?
И за всех объясняла медсестра Гермина Ярославовна:
– У нас не улетишь. Контролируем ситуацию.
А из окон шла своя дискуссия:
– Вроде, жена его прилетала с детьми и внуками.
– И что с того? Как прилетела, так, понимаете ли, и улетела. У нас своя подруга жизни приготовлена, – это уж отбивался Василь Васильевич.
– Оно конечно, – соглашались в окнах, – молодая завсегда слаще старой…
А некоторые сердобольные кричали:
– Деток жалко.
– Мы своих деток напурфырычим, – поставил точку Семен Гаврилов. Лично я мог и красивее окантовать, но зачем, думаю, контрофилировать дальше, и, поскольку я не привык выступать на собраниях, тянуть руку, брать слово, вы, наверное, заметили, что я отсиживаюсь на последней скамейке, не умею высовываться, так мне спокойнее, да в наше время лучше не надо, не разберешься, как говорится, без пол-литра… А между прочим, мы уже вошли опять в сад матери Софьи и неразлучных сестер Веры, Надежды и Любови и уже сели за свадебный стол, и тамада Василь Васильевич уже поднял стакан с водкой, а медсестра Гермина Ярославовна еще раньше до того успела наверстать упущенное и налила себе по новой, и подтянулась к столу Мирра Евсеевна, и, заметив опоздавшую, Василь Васильевич сразу вспыхнул красноречием:
– Ну, что, уважаемая Мирра Евсеевна, как вы наблюдаете, за кого, понимаете ли, нам сейчас намочить горло, чтоб закипела кровь в груди?
– Ах, какие тут мои предположения?
– Так что, понимаете ли, получается? Вы, уважаемая Мирра Евсеевна, не сильно возражаете, если мы им предскажем – совет да любовь…
Мирра Евсеевна не успела ответить, как мы все закричали:
– Совет да любовь! – И еще: – Горько!
И кругом разорвало потеплевший весенний воздух смехом и застольным выпиванием, и кстати тут грянул мужской и женский хор рабочих и служащих под управлением композитора Араб-оглы:
Эх, речка моя, хоботистая,