Судьба человека. Владимир Губайловский

      Как хорошо под этим небом

      присесть на гальку. Пресным хлебом

      насытить голод, отхлебнуть

      вина из новенького меха

      и думать о природе смеха

      и слез, нащупывая суть.

      Прибой дотянется, оближет

      босые ноги. То, что движет

      волной и ветром, движет мной.

      Мы слиты общим постиженьем,

      одним дыханьем и движеньем,

      и замкнуты на круг земной.

      Но в предопределенном мире,

      конечно, у́же или шире

      шагнуть нельзя, и потому

      нам достается так немного,

      что каменистая дорога

      по силам даже одному.

      Но, пережив ожог свободы,

      уже нельзя, как в оны годы,

      соблазн трагической вины,

      списать, как случай, колебанье

      струны или упругой ткани,

      той, чьи края закреплены.

      Аттический комедиограф

      глядит на звездный гиероглиф,

      а пишет о своем мирке.

      Снег падает на хлопья пены,

      на белый пеплос Поликсены,

      и Тень стоит невдалеке.

      Диоген Охломону1 шлет привет.

      Не далее как вчера, чуть свет

      выходит Анаксагор2

      на косогор,

      ему навстречу Парменид3

      семенит

      и говорит:

      – Человек – это мера!4

      Анаксагор отвечает:

      – Какого, простите, хера,

      Вы развешиваете у меня на ушах вашу лапшу?

      Отвали на семь шагов – по числу планет, а то укушу.

      Парменид возражает:

      – А ты Платона знаешь? А Сократа?

      а бабу его лысую?5 А чего тогда ты

      тут выеживаешься? Уйди

      с моего многотрудного пути.

      В общем, вырвали друг другу по полбороды.

      В этом, друг Охломон, еще нету большой беды.

      Одному стоику на пиру

      в полемическом, сам понимаешь, жару

      просто откусили нос.

      Стоически перенес.6

      Обдумывай сказанное, Охломон, днем и ночью,

      и ты убедишься воочью,

      что тот, кто живет созерцаньем бессмертных благ,

      тот удостоен сих,

      тот бессмертен. Так!

      (В оригинале латынь: Sic!)

      Автор жил, скорее всего, в Риме.

      Типичный подонок

      (обитатель дна). Ходил по бабам,

      с ними

      был добр и тонок.

      Страдал малокровьем.

      В связи со слабым

      здоровьем

      любил пожевать латук,

      и мальчиков, иногда сразу двух.

      Зимой ночевал в котельной при Термах Нерона,

      завернувшись в попону.

      Настоящий философ, замечательный человек,

      истинный грек.

      В возрасте 83 лет и 7 дней

      переменил этот мир на иной.

      Источник