Зеркала фантазии. Александр Чак
тебе взгрустнется, дружок,
не иди,
не иди ты на Бастионку, в круглое кафе наверху:
в нем сидят нынче дамы,
пахнущие дорогущей помадой,
восточными эликсирами
и сигарами своих мужчин.
В нем еврей-скрипач неприлично смазлив,
а юноши томны,
часами корпя над единственной чашкой кофе,
исподтишка наблюдают одиноких красавиц.
…Не иди.
Когда тебе взгрустнется, дружок,
давай ко мне.
У меня огрызок свечи
воткнут в бутылку из-под бальзама,
бурый ломберный столик,
купленный мною вчера,
и стакан дешевого рома.
Давай.
На пол для тебя свою постелю шинель,
в окне для нас заблестит луна,
под соседской стрехой голубки заворкуют,
а я спою тебе песни
про море и про синицу.
Давай…
Мороженое
Мороженое, мороженое!
Как часто в трамвае
ехал я без билета,
чтобы только купить тебя!
Мороженое,
твои вафли
расцветают на всех углах города
за карманную мелочь.
Твои вафли,
волшебно-желтые,
как чайные розы в бульварных витринах,
твои вафли,
алые, как кровь,
пунцовые,
как дамские губы и ночные сигналы авто.
Мороженое,
наилучшие перышки
я продал ради тебя,
самые редкие марки
с тиграми, пестрыми, как афиша,
жирафами длинными, тонкими, как радиобашни.
Мороженое,
твой холод, возбуждающий, как эфир,
я чувствовал
острее,
чем страх или губы девушек.
Ты,
указатель возраста моей души,
вместе с тобой
я учился любить
всю жизнь и ее тоску.
Сегодня вечером
Сегодня мне хочется помечтать
обо всем, что плывет над башнями.
На скамейке в сквере,
там, где дребезжит трамвай,
разве не чувствуешь ты
запахов луга,
мягких и обволакивающих, как дождь?
Как смело березы
улетают там в небо
в белых ночных рубашках.
В хлевах вздыхают коровы.
Пахнет жасмин.
В сарайчиках, маленьких, как мой заработок,
можно зарыться в сено,
осыпающее поцелуями.
Сегодня мне хочется лишь мечтать
и, мечтая, забыть
о том, что опять нужны деньги,
что истерты подметки
и что завтра
я должен найти работу.
Современная сказка
Сегодня,
когда бесплатным
остался лишь воздух
в общественных туалетах
да очереди
в городской ломбард
и билетные кассы,
мы с друзьями
забрели