Феномен русской культуры Серебряного века. Ирина Анатольевна Биккулова
оппозиция и революционное подполье активно «работали» на подрывание авторитета царского правительства и всего самодержавного строя в России. Внутриполитическое напряжение в стране нарастает, лозунг «Долой самодержавие!» становится все более популярным. И «искра возгорелась»!
Девятого января 1905 года более 100 тысяч человек пришли к Зимнему дворцу с мирной (не политического характера) петицией – прошением к царю. Священник Георгий Гапон (1870–1906) в роли вождя и защитника народа возглавил эту делегацию. До сих пор историки не сошлись во мнении – кем был этот «поджигатель искры»: лидер, защитник угнетенных или талантливый провокатор, пославший людей на верную гибель.
Как известно, демонстрация была расстреляна (не совсем, правда, ясно, кто стрелял первым – солдаты из оцепления Зимнего дворца или провокатор из рядов митингующих). События после «Кровавого воскресенья» нарастали снежным комом. Началось стихийное, неподготовленное восстание, забастовали рабочие в Петербурге и Москве, к ним примкнули студенты, ремесленники, часть интеллигенции. Все было стихийно и, как всегда в России, очень кроваво. Забунтовала деревня, жгли усадьбы, начались чудовищные погромы, в том числе еврейские (только в Одессе убили около четырехсот человек).
В 1907 году опубликован рассказ А.И. Куприна «Гамбринус», в котором время разделено композиционно на две части. Очерковая точность описаний соединяется в рассказе с художественным вымыслом. Первая часть яркая, красочная, с «пестрыми, переменчивыми, бурными временами», когда «чудесное слово „свобода“ …без числа повторяла вся необъятная, доверчивая страна» и «по улицам ходили бесконечные процессии с красными флагами и пением». Во второй части цветовая гамма резко меняется: «…на весь город спустился мрак. Ходили темные, тревожные, омерзительные слухи… Утром начался погром. Те люди, которые однажды, растроганные общей чистой радостью и умиленные светом грядущего братства, шли по улицам с пением, под символами завоеванной свободы, те же самые люди шли теперь убивать, и шли не потому, что им было приказано, и не потому, что они питали вражду против евреев, с которыми часто вели тесную дружбу, и даже не из-за корысти, которая была сомнительна, а потому, что грязный, хитрый дьявол, живущий в каждом человеке, шептал им на ухо: „Идите. Все будет безнаказанно: запретное любопытство убийства, сладострастие насилия, власть над чужой жизнью…“» (16, с. 141).
В рассказе Куприн сумел не только показать двойственную сущность человека, его темную сторону души, писатель убедительнейшим образом протестовал против антисемитизма, мрачного национализма. С большой психологической точностью Куприн показал мирного человека, который может внезапно превратиться в дикого погромщика, не ведающего в своем животном разгуле, что творит. Время писатель называет «странным», похожим на «сон человека в параличе» (16, с. 142).
В Москве баррикады. К бастующим примкнула часть армии, горели Севастополь и Кронштадт, на сторону восставших встали броненосец