Приключение русских в Иностранном легионе и на Лазурных берегах. Andre Lwow
свои огненные копья. Вдруг хлынул дождь как из ведра, прокатились раскаты грома, и разряды молнии стали взрывать всё пространство вокруг него. Несколько молний ударили в большое дерево, которое вспыхнуло алым пламенем. Чтобы не быть убитым следующим прямым попаданием, путник бросился бежать вон из леса в сторону всё той же автострады, поверхность которой ещё не так давно он обтёр собственным телом. Дождевые потоки воды омыли его бренное и израненное тело.
Странные люди
Невдалеке от него показался какой-то солидный хутор, и, подобравшись к нему, он вопреки боли, ловко перемахнув через высокий забор, забрался под навес сеновала и, упав на приятно пахнущее сухое сено, снова провалился в омут сна или просто потерял сознание. Какое-то время спустя оно стало возвращаться к нему и то наполовину. Он стал ощущать какие-то странные прикосновения к его телу, в нос ударил резкий запах травянистых эссенций, а слух улавливал некие отдалённые звуки странного бормотания. Но веки его глаз были словно налиты свинцом, и лишь неимоверным усилием воли ему удалось слегка приподнять их, чтобы узреть сквозь ресницы некое странное действо, разворачивающееся вокруг него: то ли сальные свечи, то ли старомодные лучины горели коптящим пламенем. А перед его лицом то и дело мелькало страшно некрасивое, исхудавшее до безобразия морщинистое лицо старой женщины, очень похожее на сказочную Бабу-Ягу. Ему подумалось: «Только бы она меня не съела или не вызвала полицию». Он понимал или, точнее, ощущал кожей то, что его чем-то обмазали, и это была явно не сметана. Тело горело так, что, казалось, на него вылили ведёрко скипидара, но не было ни сил, ни желания сопротивляться, да и вся эта сцена как в тумане, как будто его вообще напрямую не касалась. Немного понаблюдав всю эту вакханалию, он снова погрузился в сон, как в омут с головой.
Спустя какое-то время истерзанный путник, проснувшись с первыми петухами в том же сарае, как ни в чём не бывало потянулся, словно после сладкого сна. Посмотрев на свои руки, которые ещё вчера были все в крови, он мысленно отметил, что не только они, но и царапины по всему телу стали покрываться сухой корочкой, а наступив на порезанную ногу, почувствовал некоторое облегчение. Он оказался совершенно голым, но перед ним на старомодном массивном столе, сделанном из красного дерева, стоял большой глиняный кувшин с парным молоком, а в миске лежал целый каравай чёрного хлеба домашнего производства. На табуретке была аккуратно разложена старая, но чистая и отутюженная мужская одежда. Ему было забавно примерить её на себе, ведь теперь он точно походил на местного крестьянина, и если не считать поношенных и явно китайского производства пары многоцветных кроссовок большого размера. Он не стал искать и благодарить странных хозяев, которые не только приютили и подлечили его, но ещё и какой-то чертовщиной потчевали. Ловко перемахнув обратно через забор, он бодро продолжил свой путь, прихрамывая на правую ногу. Проделав первые шаги, что показалось ему просто чудом после такого головокружительного