Канцоньере. Франческо Петрарка
других,
И лишила она сердце воли и сна,
И дороги уму больше нет ни к кому,
И душе – иль не быть, иль вовек не избыть
Сладких грез и томительных слез!
Путь мой, вправду, суров: иногда я готов
Жизни бал, где счастлив не бывал,
Кинуть ради иных благ, отнюдь не земных,
Но земная весна – ощущенью дана,
Мысль о смерти саму прогоняет во тьму,
И любовная прыть, и желанье винить
Тер пят снос от волос ее кос.
От Амура даров я весьма нездоров:
Подустал, рай же все не настал.
Лишь один вижу спих со страданий моих:
Болью умудрена, в ней проснется вина, –
У себя на дому гнев и гордость приму,
Чтобы кротко отмстить ей и душу излить,
Словно пес, что все муки изнес.
В год средь черных годов взял я принял под кров
Черный тал ее глаз, их овал,
И божок из лихих наделил мне от них
Сердце мукой без дна, и душа влюблена,
А зачем, не пойму, – в ту, что веку сему
Взглядов дивная сыть, – а она, может быть,
Камень бос, не боящийся рос.
Плачьте, пятна зрачков, – приговор ваш таков:
Ваш провал жгучей муке предал
Сердце крепей былых, где пожар все не тих,
Где гуляет одна вожделенья волна, –
Оттого, потому там не жить никому, –
А чтоб можно в ней жить – надо душу отмыть
Роз алей, зеленей юных лоз.
Дичь здоровых голов – вот мой мысли улов:
Потерял коли прежний накал,
Пусть последний твой штрих будет сталью под дых, –
Если смерть от рожна в самом деле красна
От того и тому, кто в любовном дыму
Ищет жизнь удушить, чтоб посмертно зажить,
Словно босс, средь небесных колес.
Точки дальних миров! Иль от ваших дворов
К нам попал этот дивный фиал,
Полн лучей неземных, – лавр в сияньях сквозных,
И чиста, и честна, и всегда зелена,
И бесстрастна к тому, что душе ни к чему:
Молньям в ней не ходить, ни ветрам не блудить, –
Лавр-колосс, что в пустыне возрос!
Пусть предмет мой таков, что любой из певцов
От похвал, спетых к ней, бы схудал.
И поэтов таких, чей бы в жилу был стих
Нет, и память одна удержать не вольна
Совершенств этих тьму и в очах по уму:
Чтоб тюрьму затворить, где ей славу творить
Под разнос должен я, ибо спрос
Ваш удовлетворить бы не смог, а корить –
Так вам просто не станет вопрос.
XXX. Giovene donna sotto un verde lauro
Холодней, белее снега,
Что не знал палящих лет,
Донну юную под лавром
Встретил я: лицо и кудри
До сих пор в моих глазах,
На какой ни спрыгну берег.
Скоро ли желанный берег?
Хладный огнь сожжет снега.
Сердцем тих, без слез в глазах,
Жду в теченье долгих лет,
Сединой упудрив кудри,
Единенья с дивным лавром.
Я бреду, как тень, за лавром –
Скоро, скоро Стикса