Один миг вечности, или Экзистенциальная повесть о человеке. Константин Викторович Толстов
сохранить в целом виде книгу было бы непросто за столь долгий срок без специальных условий хранения.
Но с другой стороны, ведь были же найдены древние свитки и книги, возраст которых исчислялся сотнями, а то и тысячами лет. И при определенных условиях они когда-то содержались в музеях в целости.
Так почему бы не сохраниться столь важным документам, как скажем, декларация независимости Америки?
Ведь они наверняка хранятся где-то в герметичном боксе в музее под стеклом, возможно, в подземных бункерах или архивах. Забавно.
Он привык к своей жизни. Как бы она не менялась за последние годы, для него оставались неизменными всего три вещи: работающий наладонник, крепкий кожаный плащ и удобная сумка для всевозможных полезных вещей.
У него было много всякой всячины, собранные за долгие годы скитаний по разрушенному человеческому миру, он нашел и собрал целую пригоршню в своей сумке.
Помимо наладонника, там были нож, набор пузырьков с сильнодействующими средствами различного назначения, бинокль, маленькая бутыль со спиртом, небольшая коробочка с таблетками, каменная фигурка женщины, и еще пара мелочей, которые также зарекомендовали себя, как полезные и незаменимые.
Также у него были наручные часы из прочного серебристого металла, амулет в виде египетского креста, который он носил на шее, и стальной меч в ножнах на поясе.
Этакий рыцарь заката человечества.
Он бросил взгляд на север – оттуда размеренно шагал мужчина. Он мгновенно распознал его: черная грубая меховая куртка, темные брюки невнятного болотного цвета, какие-то перебинтованные сапоги с торчащими тут и там клочьями меха. Мужчина был высокий, подтянутый, но имел вид старца, хотя на самом деле ему едва исполнилось тридцать пять. Лицо его было грубым, застывшим, нижнюю половину скрывала густая черная с сединой борода.
Его стальные глаза смотрели прямо, этот взгляд сразу давал понять, что с его обладателем можно говорить о серьезных вещах, в нем была сила. А винтовка, которую он сжимал в большой руке, не давала повода в этом усомниться.
Пока мужчина приближался, он смотрел в небо, прорываемое потоками солнечного света.
Да, вот он идет, этот представитель нового человечества. Ученые времени расцвета цивилизации часто любили сравнивать эволюцию общества либо со спиралью, когда развитие идет виток за витком, но каждый раз проходит через одни и те же похожие состояния, либо с башней, которая все росла и росла по мере того, как человечество получало все новые знания, новые технологии и возможности.
Пока, наконец, не рухнула, задавив человечество и рассыпав его на миллион крошечных острых осколков.
Он, конечно, сразу узнал мужчину, что подходил к нему. Это был Бернос, лидер общины, что жила в руинах города.
Все-таки ему не хотелось признавать, что мир так изменился и потускнел, что люди вернулись в какое-то подобие средневековья. Конечно, они стали не племенем в каменной пещере с дубиной, а скорее общиной