Один миг вечности, или Экзистенциальная повесть о человеке. Константин Викторович Толстов
мягко улыбнулся.
–Да, действительно, сегодня и правда сто четвертая годовщина. Именно столько прошло с тех пор, как я пришел сюда.
Однако, я могу сказать и больше. Сегодня мой день рождения. Да, именно день рождения, много лет назад я был рожден и с тех пор каждый отмечаю эту дату, проводя время необычным образом.
Бернос изумленно смотрел на него, выпучив глаза. Его шокировала неожиданная откровенность, и более того – новость о том, что их мудрец – простой человек из плоти и крови.
Надо сказать, что многие жители считали его наполовину богом, духом или еще какой-нибудь сверхъестественной силой.
–Но… Но не будешь ли ты еще откровенней со мной, мудрец, и не скажешь ли, сколько тебе в точности лет?
Он перевел взгляд на одну особенно большую дыру в черных тучах.
Была весна 2999-го года. Планета неспешно летела сквозь бесконечное пространство и несла его на себе в вечность.
Его имя было Джехути. Это имя он не получал при рождении, оно было выбрано им позднее.
Он жил и рос, учился. Пока не пришли люди, которые хотели его уничтожить, а помешали им другие люди, которые стремились защитить его.
И Джехути жил, а другие вокруг него умирали.
Время щадило его, Джехути знал, что благословлен долголетием.
Однако, спустя еще несколько лет он понял, что не просто прожил долгую жизнь – никогда еще не было подобного, чтобы человек прожил сотни лет и остался молод.
Правда, живя так долго, трудно ничему не научиться. А он был умен и в свою юность часто сетовал на то, что видел и понимал слишком много.
Как же он ошибался! Через триста лет он просто заходился иной раз от смеха, вспоминая себя в молодости.
Говорят, что некоторые старики к восьмидесяти годам набирают достаточно жизненного опыта, чтобы он перешел в мудрость.
А что бы вы сказали об опыте столетий?
Порой он думал о людях, измученных многолетней болезнью или старостью, желающих найти свой покой. Даже им было бы трудно понять ту усталость, что нес Джехути.
Он улыбнулся и снова перевел взгляд на Берноса. Затем тихо проговорил:
–Друг мой, прежде чем я отвечу тебе, я хочу кое-что показать. Взгляни туда.
Он указал рукой на западный край неба над холмами, где сквозь дырявую мешанину туч проглядывало великое светило.
–Что ты видишь?
Мужчина был нетерпелив, молод и горяч. Он сам был словно винтовка, что сжимала его рука.
–Я вижу голую землю, проклятые тучи и крошечный край солнца. А что видишь ты, мудрец?
–Если я скажу тебе – ты не поймешь, потому что я прожил куда дольше тебя. Но я могу сказать, чего ты не видишь. Ты не видишь надежды, что дарит это солнце.
Запомни, друг мой. Чтобы наслаждаться целым, иногда достаточно видеть лишь часть.
Тогда Бернос спросил его:
–Скажи, мудрец, не знаешь ли ты, почему на нас пало это проклятье, почему нам довелось жить в такую жестокую эпоху? Неужели тяжесть грехов наших предков столь велика? Как случилось, что весь наш разум не уберег