Русские музыканты об Америке и американцах. К. Иоутсен
августа 1918 [всё ещё на острове].
Меня вызвали и подвергли часовому допросу. Спрашивали массу нужных и ненужных вещей, но некоторые вопросы были прямо шедевры:
– Сочувствуете ли вы в войне союзникам?
– Сочувствую.
– Сочувствуете ли вы большевикам?
– Нет.
– Почему?
– Потому что они взяли мои деньги.
– Бывали ли вы на их митингах?
– Бывал.
– Хорошо ли они говорят?
– Хорошо, но не логично.
– Где ваш отец?
– В могиле.
– Был ли он на войне?
– Нет.
– Почему?
– Потому что умер.
– Состоите ли вы членом какого-нибудь общества?
– Петроградского Шахматного общества.
– Политической партии?
– Нет.
– Почему?
– Потому что я считаю, что артист должен быть вне политики.
– Признаёте ли вы многожёнство?
– Я не имею ни одной.
– Сидели ли вы в тюрьме?
– В вашей. Etc.
АМЕРИКАНСКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
God bless America,
Land that I love,
Stand beside her and guide her
Thru the night with a light from above.
From the mountains to the prairies,
To the oceans white with foam,
God bless America,
My home sweet home.
Irving Berlin [Israel Baline] (1888—1989)
Бог – доллар,
доллар – отец,
доллар – дух святой.
Владимир Маяковский (1893—1930)
IV. Русские в Нью-Йорке
«Кто в мире не слыхал о Статуе свободы? Когда корабль входил в Нью-йоркскую гавань, я долго и с уважением смотрел на величавую леди, символизирующую свободу и права человека»64. Этими словами Дмитрия Тёмкина можно, вероятно, было выразить чувства многих иммигрантов, и не только, конечно, русских.
Ошеломляющую сказочную панораму, открывающуюся при приближении к Нью-Иорку, с эффектной, царящей над входом, статуей Свободы – всё это трудно описать. Шесть сезонов подряд я ездил потом в Америку и каждый раз приближение к Нью-Иорку производило на меня всегда одинаково сильное впечатление65.
Крупнейший и самый быстрорастущий город Америки, а в перспективе фактически и её символ, космополитический центр притяжения (как и въездного и таможенного контроля) для бесчисленных путешественников и переселенцев, равно, как и формирующийся культурный центр, законодатель мод и хорошего вкуса66 (пусть, словами Владимира Дукельского, «в смысле искусства» и «город обезьян, раззолочённых и галдящих, но никому не нужных»67), Нью-Йорк в начале ХХ столетия ещё не стал тем поражающим воображение городом будущего, образ которого приобретёт известность по всему миру. Ещё только возводились знаменитые небоскрёбы – самое высокое здание насчитывало пока всего два десятка этажей, – а до железнодорожного вокзала добирались в основном на лошадях.
Правда, многие характерные черты, вроде вавилонского смешения языков и наций или, по выражению Артура Рубинштейна, контраста между «изношенными
См., напр.,