Литературный оверлок. Выпуск № 3 / 2018. Иван Иванович Евсеенко
ходить в церковь. В последнее время замечала странный, озабоченный взгляд отца Александра при встречах, казавшихся ей случайными. При столкновениях с ним она пугалась, односложно отвечала на вопросы, старалась побыстрее вернуться домой. Отец Александр с явным осуждением оглядывал её привычный наряд, составленный из тканей тёмной окраски. Как ему объяснить, что тяготят её яркие и модные вещи, не соответствуют они настрою. Она чувствовала себя виноватой. Но в чём? – задавала себе вопрос. Оставаясь одна, старалась отбросить беспокоящие мысли и забыть поскорее слова и выражение глаз священника, к которому всегда испытывала симпатию и уважение.
Конечно, осуждение её образа жизни высказывал не только он. Поначалу это злило, потом она остыла, обрела спокойствие и окончательно отдалилась от не воспринимающего её человеческого мира.
Когда становилось особенно невмоготу, Анастасия шла к своей Поляне. Вначале она была общей для троих, потом Беркут уехал в свою школу МВД, и Поляна встречала её с Юрием. Здесь, у березы, неожиданно для себя, она согласилась стать его женой.
Медовый месяц пролетел как один день. Захара Беркута не было на свадьбе, не приехал он и проводить Юрия в армию. Да и приглашали ли его? Поначалу Анастасия чувствовала себя обманщицей. Но ведь она ничего не обещала Захару, когда он уезжал в область, а сам он ни о чем не просил и не предлагал.
Чувство вины ушло быстро, вытесненное вначале известием о том, что внезапная чужая война без следа проглотила Юрия, затем женитьбой Захара, его счастливо сложившейся семейной жизнью. Беркут вернулся в Боровое, она его часто видела, радовалась его счастью, горько плакала от той радости, пока не поняла: всё изменилось и все изменились.
Внутри у неё остался один Юрий, и не было сил расстаться с памятью о нём, а скоро и желания не стало что-либо менять. Так она сотворила себе идола из человека, навсегда ушедшего из жизни, но насильно удерживаемого ею в себе для себя.
А в окружающем мире единственной любовью стала Поляна, знакомая до мелочей, хранительница воспоминаний и надежд. Никто, кроме Поляны, её не понимал, не воспринимал такой, какая она есть. Только здесь она сбрасывала свою привычную траурную скорлупу и снова становилась женственной и беззащитной. Она целовала траву, желтоватую шершаво-кожистую бересту любимой их березки, которая за прошедшие годы вытянулась и окрепла. Она нежно говорила с кустами и старым пнем, оставшимся от разбитого молнией могучего дуба, шептала им такие слова, которые от неё никогда никто не слышал. Она рассказала Поляне всё, что знала о Юрии, обо всей их короткой, сверкнувшей и исчезнувшей как молния, убившая дуб, совместной жизни. Она будто стремилась поместить образ Юрия в память Поляны, запечатлеть в травинках, цветочках все подробности его жизни так, как она запомнила. За годы и Поляна отпечаталась в её памяти как на фотопластинке. Никто не знал об их отношениях, никто не догадывался, чем они стали