Литературный оверлок. Выпуск № 3 / 2018. Иван Иванович Евсеенко
делает поворот в Боровое вправо, он увидел громадный пень. С облегчением сел рядом, привалившись спиной к остатку когда-то мощного дуба. Стало легче, почти комфортно. Здесь, на вершине холма, свежее, от пня струятся тепло и живительная сила. Видно, дерево свалили на пике здоровья, и пень по-прежнему получает от могучих корней силу земли.
Понемногу возвращалось спокойствие, проходила усталость. Как давно не бывал он на природе! Конечно, Северск городом назвать трудно, но и не деревня же. Из капкана похожих как близнецы трёх-четырёх улочек никак не вырваться. Хорошо он всё-таки придумал сегодня, вовремя вспомнил о предложении шефа. Тот, конечно, разозлится, если Конкин ошибся в выборе цели проверки. Но когда то будет! За неделю он тут отдохнет как следует и поработает всласть. Глядишь, по результатам работы и скостит шеф вину.
Улыбнувшись, Сергей Гаврилович погладил рукой семейство полевых ромашек, разместившееся справа жёлто-белым узором. Как хорошо! И краски какие, прямо фантастика. И тени совсем другие, не то что в его однокомнатной квартире. Там они мрачные, тяжелые, а здесь, – как частичка света, мягкие и весёлые. Он прищурил глаза, наблюдая за игрой узорчатых листьев боярышника на фоне нежной синевы неба.
Стало клонить ко сну. Перед тем как сомкнулись веки, Конкин успел увидеть в сторонке от росших на склоне кустов легкое облачко над вершиной сосны, а в просвете между сосен блеск излучины Чистой. Последнее, что отметил, засыпая, – похожее на выхлоп «Лиаза» синеватое одеяло, подползающее от кустов шиповника к его ногам. Как красиво, вот и кусочек неба на поляну упал… Совсем устал, подумал Сергей Гаврилович, уже галлюцинации пошли. И уснул, улыбаясь счастливо и мягко, как в детстве.
Человек очнулся от боли, тупой, ноющей, проникшей в каждую самую малую его косточку. Боль корежила, лишала понимания: будто он превратился в большой больной зуб, вырванный с корнем и брошенный за ненадобностью. А зубной нерв, хранящий следы хирургического вмешательства, продолжал ныть.
Особенно болело правое плечо, будто в нём взорвалась мина. Хотелось тронуть стонущее место, но руки не поднимались, лишенные силы.
Что это с ним? Человек с трудом разлепил тяжелые, слипшиеся от солёного холодного пота ресницы. Радужные сполохи понемногу рассеялись и сквозь голубоватую светлеющую завесу он различил окружающее. Взгляд скользнул по сочной зелёной траве со звёздочками ромашек и других цветов, названия которым он не знал или забыл, и дальше вниз, где темнели кусты. Ощущение знакомости мелькнуло и тут же пропало.
Человек с трудом повернул голову влево, заметил тропинку, круто сбегающую вниз, а в створе, в просвете между сосен, – блистающее зеркальце. Озеро? Река? Что за место и как он тут оказался? Человек ничего не помнил. Руки обрели способность к движению. Он ощупал ноги, туловище. Одежда незнакомая и тесная, явно чужая.
Когда боль в правом плече немного утихла, он смог поднять руки