Колышутся на ветру. Алексей Воскресенский
или незнакомцев. Вы когда-нибудь умирали во сне? Если да, то знаете, что в момент смерти Вы всегда просыпаетесь. Интересно, а что если от смерти в реальности мы просто просыпаемся в другой реальности? И нет никакой жизни после смерти. Может про такую бесконечную жизнь рассказывают религии?
Подобные вопросы теперь возникали в часы одиноких прогулок по Москве. Мне не хотелось танцевать, не хотелось видеть подруг и друзей. Тучи над Красной площадью вот-вот готовы были осыпать холодными каплями город, машины, дороги, людей, спешащих по каким-то безумно важным делам. Я помню то мгновение и состояние. Стою посреди тротуара с закрытыми глазами, подставив лицо дождю. Дрожу, улыбаюсь и плачу. И каждым миллиметром своего тела и осколками души ощущаю, что грядут ещё большие перемены. Что та, так называемая, взрослая жизнь, уже схватила меня, как мохнатый паук, и тащит в свои сети.
8. Анатомия выбора
Последний учебный год часто оставалась в библиотеке до позднего вечера. Однажды, я совершенно бессознательно зашла сюда, прогуливая занятия. Теперь, спустя два месяца, ругала себя, что не сделала этого раньше. Мне казалось, школьная программа не дала всего, чего требовал мой мозг. Библиотекарь Нина Никаноровна, для всех просто тётя Нина, снабжала меня отборной научной литературой. Она самоотверженно поощряла любую тягу к знаниям. Невзрачная полная женщина неопределяемого возраста стала для меня первым интересным человеком за долгое время. Когда мы, бывало, оставались один на один в библиотеке, она шептала скрипучим голосом, будто просто разговаривая сама с собой: «Правители во все века были лишь обнаглевшими невеждами, жадными и безрассудными, велись войны, плелись интриги, но наука всегда выше этого, наука должна быть вне политики. Помогать людям, а не давать обещания – вот удел людей науки. Грядёт век перемен. Власть будет всё больше и больше расплёскивать свой яд, который попадая в учёного заражает его стяжательством, алчностью и подлостью. Иконой для всех станут деньги. И хвастаться будут люди не знаниями, а вещами, что дороже чем у соседа. Но вещи, деточка – это ничто. А польза, которую ты смог сотворить для ближнего – это материал, из которого сделан настоящий человек»…
Она могла долго выстраивать свои монологи, цепляясь мелкими крючками смыслов и связей, будто вязала мне мировоззрение из своих драгоценных нитей. Не знаю, со многими ли она откровенничала, как со мной, но была благодарна за то, что она одна поддерживала какой-то слабый свет во мне, неопределённо мерцающий впереди, подталкивая приблизиться к нему.
Я изучала анатомические атласы и происхождение видов насекомых, психологию толпы и микробиологию бактерий, физиологию и химию. И мне дико нравилось. Чувствовала, что сейчас это важно. Никакие парни не могли помешать мне. Всё, для чего они могли понадобиться – это наглядно изучить, например, мышцы.
Мы сидим с мамой на кухне, перекидываясь ничего не значащими репликами. Чёрная туча депрессии уже