Меня зовут Дикси. Григорий Лолиш
лежали трубочки с кремом, пирожные с повидлом и горячие пирожки.
Гулять нам немедленно расхотелось. Мы испытали непреодолимое желание принять участие в этом празднике жизни и съесть трубочку с кремом или пирожок. Закрывая глаза, мы представляли, как душистая газировка приятно щиплет язык.
Денег у нас не набиралось на четыре стакана воды с сиропом и столько же пирожных. Стакан газировки с сиропом стоил тогда 5 копеек, а пирожное ─ 22 копейки. Итого выходил рубль с мелочью. Нам такие деньги казались целым состоянием.
То есть родители, конечно, выдавали нам копеек по двадцать на школьный буфет, в котором булочка с сосиской, «треугольник» с повидлом, или сладкий коржик стоили по 10 копеек. Но эти средства, как водится, были до остатка промотаны во время большой перемены, и финансовый кризис, о котором пару минут назад мы и не подозревали, поразил нас со всей своей остротой.
Складывалась классическая макроэкономическая ситуация. Наши потребительские желания не совпадали с возможностями. Мы хотели и были готовы покупать, но не обладали капиталом, то есть не было условий для создания спроса.
Шла игра в одни ворота ─ продавцы предлагали товар. Дальше этого дело не шло. Царило одно предложение. Спрос равнялся нулю. Для возникновения спроса требовался капитал. Рубль с небольшим.
Но тогда никто из нас не имел понятия о макроэкономике. Всё, что нам было нужно, ─ съесть пирожное и запить его стаканом газировки с сиропом. Немедленно. Позарез. Прямо сейчас.
Спасение пришло неожиданно. Судьба подбросила счастливый билетик и не позволила нам помереть от слюнотечения.
Кому из нас пришла в голову криминальная идея ─ не помню, да и суть не в том. Мы завернули в ближайший двор, заставленный дощатыми ящиками с пустыми бутылками из-под лимонада. Народу не было, и мы, прихватив два ящика, сдали стеклотару в первом же гастрономе. Нам выдали два рубля с мелочью.
***
В школе было много дел. Взять хотя бы большую перемену. Первым делом мы неслись в буфет и подкрепляли силы. После этого во дворе мы с Димдимычем мерялись силами. Это происходило изо дня в день. Каждую большую перемену мы с ним выясняли отношения. Нас окружали одноклассники и начиналось:
─ Ты кто такой?
─ Сам кто такой?
─ Ты как разговариваешь?
─ Как хочу, так и разговариваю!
Это было непробиваемым аргументом, на который возразить было нечего, и мы переходили к следующему этапу ─ обхватывали друг друга за шею и пытались повалить на землю. Мы сопели, толкались, ставили друг другу подножки…
При этом со всех сторон неслись советы знающих людей: «Вали его, вали!», «Подсечку ставь!», «Давай, давай!», «Не поддавайся!»
Раздавался звонок, мы немедленно отцеплялись друг от друга и потные, красные бежали в класс, застёгивая на бегу расстегнувшиеся в борьбе рубашки. На следующий день всё повторялось. Очень