Меня зовут Дикси. Григорий Лолиш
Всё это отдавало духом приключенческих романов Джека Лондона, Жюля Верна, Майн Рида, Фенимора Купера, которые мы тогда только-только начинали открывать для себя. И частенько на переменах бегали к заветной двери.
Я приник к замочной скважине, но вместо зверей увидел учительницу природоведения. Она положила голову на парту, так что лицо её находилось прямо перед дверью, и, прикрыв глаза, тяжело дышала. Я было решил, что у неё какое-то несчастье, и хотел тихонько ретироваться, но в этот момент она открыла глаза и, отвернувшись от двери, что-то тихонько прошептала, из чего я понял, что в кабинете был кто-то ещё. Я прижался к скважине изо всех сил и разобрал, что Лариса Николаевна не сидела за партой, а стояла над ней, опустив голову и опираясь руками, а сзади стоял школьный физрук и странно двигал всем телом. При этом руками он держал Ларису Николаевну за поясницу и то притягивал к себе, то отталкивал от себя. В общем, происходило что-то непонятное, и я решил, что Ларисе Николаевне стало плохо, а физрук оказывает ей первую помощь. Это предположение окрепло и превратилось в уверенность, когда физрук достаточно сильно шлёпнул Ларису Николаевну ладонью по мягкому месту. «В чувство приводит, ─ с уважением подумал я, ─ наверное, вроде пощёчины, чтобы истерику прекратить».
Я тихонько, чтобы не скрипнула дверь, оторвался от скважины, подался назад и помчался наконец за мелом. На перемене я поделился увиденным с Димдимычем, он с кем-то ещё, тот ещё с кем-то…
Когда новость дошла до старших, послушать меня явилась целая делегация из девятых и десятых классов. Меня поставили на стул и попросили рассказать всё, что я видел, а потом засыпали подробнейшими вопросами, уточняя детали. Сначала я польщённо робел, но потом вполне освоился и даже предположил, что физрук оказывал медицинскую помощь.
«Умеет! В чувство, наверное, приводил», ─ поделился я своим умозаключением.
Это вызвало припадок необузданного веселья. Старшеклассники гоготали, ржали, как кони, давились от смеха, стонали: «Во даёт!», валились в судорогах на парты и долго поощрительно хлопали меня по спине, а потом взяли… и просветили.
Я тогда ничему не поверил. Они рассказывали совершенно невероятные вещи!
***
Воспоминания о детстве затёрты в памяти. Они размыты, словно задний план портретной фотографии. Прошло слишком много времени. Служба в Советской армии и студенческие годы тоже порядком замылены временем. Ну вот что я помню об армии? Помню песню «У солдата выходной», которую мы пели по команде «Запевай!»…
Два года срочной службы были какой-то непрекращающейся суматохой. Нас постоянно куда-то гоняли строем. Всё было очень сложно. Мы не просто ходили на работы или в наряд и возвращались оттуда, а «убывали» и «прибывали». Если мы куда-то шли, то мы «направлялись». И всё время пели про солдата, у которого выходной.
При этом нас самих выходных регулярно лишали. В воскресенье обычно устраивали паркохозяйственный