CHAS REM. Эти «лихие» 90-е. Евгений Чернышов
словами, пронзительно закричал:
– Призываю наших доблестных воинов привести сюда войска, танки! Штурмом взять Кремль и узурпатора! Бывшего! Преступника Ельцина! Ельцин сегодня же должен быть заключен в Матросскую Тишину! Вся его продажная клика должна быть заключена в подземелье!
Последнее слово, выплюнутое с горским акцентом, потонуло в общем ликующем вопле.
Виктора прибило к зданию, где Руцкой с пепельной сигаретой в углу рта круговыми движениями сильных рук хватал, сталкивал людей, выстраивал, ровнял и пихал вперед.
– Александр Владимирыч, – заглядывая ему в усы, подлез пожилой генерал, похожий на сухую вялую розу. – Дело пахнет керосином… Оружия нет… Все бэтээры ушли на Садовое…
– Иди формируй отряд, ты мне будешь рассказывать! – Руцкой наставил красноватые свирепые глаза.
– Александр Вла…
– Формируй, твою мать! Рязанцы на подходе!
Руцкой выхватил взглядом Виктора, потряс за плечи, на секунду испытующе заглянул в лицо, – пепел упал, прилипнув серой кляксой автографа на промокшую куртку:
– Будешь командиром!
– Я? Я не умею…
– В армии служил?
Виктор кивнул.
– Годишься!
Там, куда Виктор вывел за собой топочущий не в ногу строй, уже началась куча-мала. Демонстранты продолжали прибывать по Калининскому, и внушительная их часть скопилась у входа в мэрию между двумя створками этого темно-серого небоскреба, швыряя камнями в высокие стекла, которые с праздничным звоном осыпались. Мимо Виктора в сопровождении нескольких автоматчиков пролетел генерал Макашов в чем-то оливковом, с рюкзачком, в синем берете набекрень, с усиками торчком под клювом:
– Чиновников выкинуть на х… на улицу!
– Отлично! – заорал ему пенсионер и поднял вверх руки.
Военный грузовик подобрался к дверям, с рычанием врезался, откатил для следующего тарана и остановился. Донесся автоматный треск, и Виктор увидел солдат в проемах разбитых витрин по бокам от входа.
– Убийцы! – донесся бабий крик.
Появился второй грузовик, лихо, с разгона впечатался в двери, развернулся под участившийся треск автоматов и вмазал по дверям кузовом. Под колесами растекались радужные лужи бензина.
Минуту спустя Виктор вместе с толпой, неудержимо хлынувшей в пробоины, оказался в просторном холле, где сразу стало тесно, хрустели осколки, кругом скандировали: «Не курить!», тут и там поблескивали черные стволы.
С трудом выбрался на улицу.
Сквозь тычки и распаленные возгласы «Позор!» брели потные солдаты и менты, последним в полосатых носках по широко разметанным осколкам ступал мужчина в рубашке с галстуком, съехавшим на плечо. Кто-то отвесил ему оплеуху, он дернулся дать сдачи и немедленно получил еще. «Лужкова зам, – объяснили рядом, – пидор гнойный». Толпа сомкнулась. Раздался громкий выстрел.
В толкучку бросился крупный человек с высоко