Каменный Пояс. Книга 2. Наследники. Евгений Александрович Федоров
железо. Англичане Аткинс, Ригель и Люзбери заключили с Никитой Акинфиевичем контракт, чтобы ему, Демидову, на своих собственных заводах под клеймом соболя и поставленных пяти литер CCNAD[3] 10 разных сортов железа по разным договорным ценам доставить по 75 000 пудов в год. А кроме них, проживающие в Санкт-Петербурге представители английских фирм Томсон, Питерс, Бонир и другие тоже требовали железо с маркой «Старый соболь».
Миллионы пудов русского железа уплывали за море. Не было на свете страны, которая могла бы поспорить с Россией в выплавке чугуна: Франция, Пруссия, Бельгия, Англия и даже Швеция далеко остались позади. День и ночь работали демидовские заводы, горы чугуна и железа по вешней воде сплавом шли с Каменного Пояса к балтийским портам. Спрос расширялся, и это радовало и беспокоило Никиту Акинфиевича. Унаследовал он от деда, тульского оружейника, кипучесть натуры, большую хозяйственную сметливость и широкий размах в деле. Подобно деду, в своем стремлении расширить производство он не щадил крепостных и приписных крестьян и всех, кто попадал в его цепкие сети. Дедовский потомок весь удался в деда: тянуло его строить, жадно прибирать к рукам богатейший край, изобильный рудами, пушниной, лесами и плодородными землями.
Требования на железо «Старый соболь» заставили его заняться строительством новых заводов. Но где их ставить? Взоры заводчика обратились на южноуральские горы.
Там на юг грядами тянулись каменистые хребты, шумели первобытные леса, в понизях расстилались обильные пастбища. В этом краю кочевали простодушные башкиры.
По примеру деда, в 1755 году Никита Акинфиевич в сопровождении приказчика Ивана Селезня отправился в глухие башкирские горы.
В своих странствованиях по скалам, падям и лесным уремам набрел Демидов на благодатный уголок. Среди живописных увалов раскинулись многочисленные привольные озера, окруженные могучими лесами, склонившими густые кроны к зеркалу прозрачных вод.
Всадники поднялись на небольшой сглаженный временем курган, который высился над синими озерами. Бесчисленные сурковые норы темнели в песчаном береге, попискивали среди камней полевые мыши По скату цветистым ковром пестрел бело-красноватый степной зверобой. Остатки каменных стен высились в голубом небе. В расселинах руин, в быльняке шумел ветер. Когда-то, в давние-предавние времена, мимо древнего городища в этих местах пролегала великая ордынская дорога. Ею на запад шли воинственные народы – гунны, за ними – монголы; по этой дороге пробирались на Русь сибирские татары пограбить мирных поселян. И казалось Никите, не бор шумит, а раздается гул и гомон идущих набегом диких кочующих орд.
Демидов скинул шапку, утер обильный пот на широком лбу.
– Ну и приволье! – восхищенно сказал он. – Какой простор! Быть бы ястребом да кружить мне тут над всей этой благодатью!
Цепко сидя в седле, Селезень покосился на хозяина. «Чего тут! Демидовы похлеще ястреба будут», – озорно подумал он, а вслух одобряюще сказал:
– Эко место! Металл – рядом, воды – океан, лесов для домны – прорва.
CCNAD – ССНАД – статский советник Никита Акинфиевич Демидов.