Литературоведческий журнал №39 / 2016. Коллектив авторов
победах французов в Испании, о торжествах в разных частях Европы по случаю брака французского императора и т.п.78 Все это не могло не беспокоить Державина, который видел в Наполеоне угрозу для России (и не напрасно, как показало время). Как человек государственный, хоть и давно отставленный со службы, он, конечно, имел свои соображения о том, что сейчас следует делать Александру I, и искал способы довести их до его сведения. Визит Екатерины Павловны в Новгород представлял удобный для этого случай.
Скорее всего именно ко времени этого визита, к июню 1810 г., Державин подготовил на высочайшее имя проект «Мечты о хозяйственном устройстве военных сил Российской империи» (VII, 439–464), в котором предлагал переорганизовать вооруженные силы и сделать определенные «генеральные распоряжения». В целом эту записку Я.К. Грот датировал 1807–1810 гг., но предисловие к ней – 1810 г., поскольку на полях его черновой рукописи упоминается издание «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха в переводе С.Ю. Дестуниса, вышедшее в 1810 г. (VII, 440)79.
Это предисловие текстуально перекликается с написанной 24 июня 1810 г. одой «Слава».
Предваряя свои конкретные предложения о принципах комплектования армии, ее снабжении и т.п., Державин красноречиво доказывал, что Александру I следует оставить экспансионистские замыслы и при переустройстве военных сил думать исключительно об укреплении обороны империи. Он убеждал императора, что России не нужны новые территориальные приобретения, что все уже сделано его предшественниками на троне, что ему «остается… только утвердить сие обширное здание непоколебимыми столпами», предупредив «ненасытных кровопийц, каковы суть Бонапарты, честолюбивые и дальновидные замыслы повелевать Европою или всем светом» (VII, 442). В то время когда к России только что (в 1809 г.), с одобрения Наполеона, была присоединена Финляндия и шла русско-турецкая война, такие суждения являлись выражением оппозиции правительству и звучали довольно остро. Желая убедить царя в своей правоте, Державин апеллировал к урокам мировой истории. С этого и начинается предисловие к «Мечтам о хозяйственном устройстве военных сил Российской империи»:
«Прочитывая историю и видя в ней, с одной стороны, беспрерывные тяжкие брани, подвиги завоевателей, а с другой, опустошения не токмо многих городов и стран, но и целых империй, приходит мне на мысль вопросить сих бичей человечества: какой предмет или цель они имели в их предприятиях, проливая кровь себе подобных и делая толь бедственные опустошения? Ежели бы они мне ответствовали: отмстить противнику своему, распространить свою славу, распростерть свое владычество и, наконец, учинить счастливыми своих подданных, – проходя происшествия вселенныя, едва ли я вижу кого из них достигших до исполнения своих желаний» (VII, 440).
В качестве самого поучительного (и единственного в этом тексте) исторического примера он приводил судьбу Александра Македонского и его державы. Образ самого прославленного из завоевателей дал Державину повод к рассуждению о ложности
См., напр., раздел «Обозрение происшествий» в «Вестнике Европы» за 1810 г. (Ч. 51. – № 11 (май). – С. 247–249; № 12 (июнь). – С. 328–339).
Плутарховы сравнительные жизнеописания славных мужей / Пер. с греч. Спиридона Дестуниса. – СПб., 1810. – Ч. 1–2.