Умопомрачение. Михаил Михайлович Аргамаков
об их кооперативе «Берёзка». И даже предположительно могла назвать фамилию того полицейского, о котором рассказывала Костя. Это был её сосед через три дома, майор полиции Виталий Артемьевич Шибин. Человек не из приятных, пьяница, хам и, по слухам, жуткий взяточник. Шибину было под пятьдесят. На службе его едва терпели. Роста он был среднего, но коряво сложён, коротконог и с брюшком. У него было грубое лицо и глаза навыкате. Когда Шибин напивался, то нещадно материл рабочих, строивших ему дачу, соседей, родную милицию-полицию, правительство и всю страну. Он недавно купил участок в «Берёзке», но успел рассориться со всеми членами кооператива, которых знал лично.
– Дачи не было, была бытовка, – нехотя продолжала Костя. – Там доски лежали, кирпич, инструменты. Там рабочие переодевались и ели. Портки грязные висели, огрызки всюду. Крыс бегало до хрена. Печка стояла железная. Но он топить не стал. Его жир грел и водка, а я продрогла, как цуцик. Он с меня всё снял, и сам догола разделся и три часа долбал меня во все дыры, и как девочку, и как мальчика, и бутылкой…
– Господи, сколько же ты вытерпела! – охнула Вера и приложила ладони к щекам.
– Ничего, я привыкла, ещё в детдоме. Там тебя любой поиметь может, куда захочет. Ну, вот. Отхлебнёт, значит, из фляжки, переведёт дух и опять. Потом «метеоритного дождя» захотел…
– Это что за штука? – спросила Вера.
– Это такая игра, стрелялка. Когда надо уворачиваться от пуль. Только не в компе, а в натуре, и пули настоящие. Говорят, мужиков заводит.
– Но ведь это опасно, – нахмурилась Вера. – Можно человека ранить или…
– Он сказал, что я для него не человек. Убьёт – не беда. Одной проституткой на свете меньше. К тому же у него пушка с глушителем…
– Ну, рассказывай? – Вера ещё больше помрачнела.
– Дальше связал мне руки за спиной, велел зажмурить глаза. И начал стрелять по ногам. Я пляшу, а ему весело.
– Господи, – Вера приложила руки к щекам. – Это ж вампир какой-то.
– Но всё равно моя взяла. Я разок повыше подпрыгнула и ударила его двумя ногами в брюхо. Это мой удар, фирменный. Я долго его отрабатывала. Тут главное – внезапность и скорость. Чтоб самой не упасть, а то враг очухается, затопчет. Лучше с разбега, но можно и так.
– Кто же тебя ему научил? – удивилась Вера.
– Никто. В кино видела.
– А он что?
– Он, понятно, не ожидал. Потерял равновесие и опрокинулся в ванну с бетоном. Но продолжал палить во все стороны, пока не увяз и пушку не выронил.
Костя указала пальцем на свою рану. – Там бетона было до краёв. Бетон густой, как сметана. Он за борта цепляется, встать хочет, и материт меня, на чём свет. У меня кровища из бока хлещет. Я испугалась, что он вылезет и добьёт меня.
– И что же ты сделала? – затаив дыхание, спросила Вера, – убежала?
Костя медленно помотала головой.
– Я пушку его подобрала и…
– И?..
– И выстрелила ему в морду, – засмеялась Костя, обнажая крепкие клычки. – Он всей тушей, включая башку, в бетон и ушёл. Буль-буль, и нет мента.
– Но