В лабиринтах судьбы. Михаил Александрович Каюрин
Добираются, чуть ли не до самого истока, вяжут плоты и сплавляются до Чусового. А там – в поезд, и назад, домой, куда-нибудь в среднюю полосу, где нет таких красот, как на реке Чусовой. Но не все знают о её коварствах.
Тимофей Игнатьевич Шестернёв наконец-то воплотил в жизнь свою давнюю мечту. Нынешним летом он сколотил группу и отправился полюбоваться красотами таежного края. Решил сплавиться на плоту. Он знал, как ему казалось, о реке всё или почти всё, что необходимо для водного туриста. Его группа состояла из шести человек: трёх мужчин и трёх женщин. Естественно, в супружеских отношениях они не состояли. Никто из группы не представлял себе, как сплавляются на плотах. Друзья всецело положились на Шестернёва и избрали его капитаном. Тимофей Игнатьевич возгордился доверием и ложно уверовал в то, что сплавиться по реке – сущий пустяк.
Не знал он только одного: из какой точки лучше всего начать водный маршрут. Дело в том, что в верховье река прорубила своё русло между скал. Оно, то сужалось, то расширялось. Иногда река упиралась прямо в скалы и исчезала почти полностью. Изнутри доносились глухие утробные звуки, а через несколько десятков метров из-под громадных валунов извергался её осатаневший поток. Вода здесь неистово бурлила, пенилась, словно кипела, но потом постепенно остепенялась, становилась смиренной и приобретала обычный облик. В одном месте небольшой остров делил русло на два рукава. Тут туристы терялись в догадках: какой рукав судоходен, по какому следует плыть? Выбор делался наугад, и он предопределял дальнейшую судьбу людей. Левый рукав за поворотом резко сужался и пропадал под нависшими скалами наполовину своей ширины. Разглядеть горизонт мешал остров, поросший высоким плотным ивняком. Туристы, не догадываясь о коварстве реки, попадали в экстремальную ситуацию.
Группа Тимофея Игнатьевича добиралась до станции Чусовская поездом, потом пересела в электричку. В приподнятом настроении небольшой коллектив готовился к выходу.
– Выносим вещи в тамбур, да поживее, – распорядился Шестернёв. – Электричка стоит ровно три минуты.
– Коля, ну помоги же мне надеть рюкзак, – капризно попросила одна из женщин. – Я не могу нести его перед собой.
– С превеликим удовольствием, Ниночка, – не заставил себя ждать мужчина лет сорока, которого женщина назвала Колей.
– Ребята, посторонитесь, – вновь раздалась просьба-команда Тимофея Игнатьевича.
Поезд, замедляя ход, лязгнул буферами, недовольно прошипел тормозной системой и плавно остановился. Перрон отсутствовал. Шестернёв первым спрыгнул с подножки и, повернувшись к вагону, приготовился принимать вещи.
– Ниночка, как же ты теперь с рюкзаком прыгать будешь?
– А ты, Коленька, помоги мне его снять.
– Хорошо, Нинок, – уже без особого удовольствия отозвался Коля.
– Люба, бросай и ты свой рюкзак, а то останешься в поезде.
– Паша меня не оставит, Тимофей Игнатьевич. Правда, Паша?
– Угу, – без каких-либо эмоций отозвался угрюмого вида мужчина.
Он