В лабиринтах судьбы. Михаил Александрович Каюрин
крестьянин что ли…
– А я и есть крестьянин. Самый настоящий.
– Что-то я не замечала этого раньше.
– Как же ты могла заметить, если жили мы с тобой порознь?
– В одном посёлке – разве порознь? Да тут каждый знает друг друга лучше, чем своего родственника.
– Ну, уж, скажешь тоже, – не согласился Сергей. – Ты меня только сегодня и разглядела по-настоящему, не правда ли?
Катя подошла к мужу вплотную, обняла его и, заглядывая в лицо, с лукавой улыбкой тихо спросила:
– Ты почему с женой так разговариваешь? Споришь, не соглашаешься, нервируешь. Почему о сыне не думаешь? Жена твоя, понимаешь ли, беременна, а ты и ухом не ведёшь, чтобы оградить её от волнений! Почему такой бессердечный?
Сергей рассмеялся, приняв шутливую игру Катерины, и в таком же тоне ответил:
– Ой, действительно. Как же я не подумал о ребёнке? Виноват. Прости, дорогая. Больше не буду спорить с тобой до появления его на свет. Поверь. Ты мне веришь?
– Я верю тебе, Серёжа. Всегда и во всём. И хочу, чтобы ты оставался таким всегда.
– Крестьянином? – вставил Сергей и широко улыбнулся.
– Да, если этот крестьянин – добрый, отзывчивый, трудолюбивый и… нежный…
– Я постараюсь оправдать твои пожелания.
Он легонько отстранил Катю, приказал:
– Пора за дело.
– Слушаю и повинуюсь.
Сергей настроил косу, потом упёр новое косовище в землю, принялся точить, водя бруском по лезвию с обеих сторон одновременно. Звучание калёной стали звенящим эхом отзывалось далеко в лесу.
– Ну, Катюша, с Богом, что ли?
– С Богом, Серёжа, – отозвалась Катерина, разбирая пожитки.
Сергей сделал один прокос, затем второй, третий, оставляя слева от себя большие валки пахучей травы. Когда её стало достаточно, чтобы покрыть шалаш, он остановился передохнуть.
– День-то сегодня – благодать!
Подошёл к жене, взглянул на неё. Прищурившись зелёными глазами, весело спросил:
– А не пора ли нам пора, что мы делали вчера?
– А что мы делали вчера?
– Догадайся с трёх раз?
– Без догадок ясно – проголодался. Разводи костёр, открой банку с тушёнкой и через час, слышишь, ровно через час – к столу.
– Замётано.
Он выполнил просьбу жены и принялся возводить жилище. Нарубил ивовых прутьев толщиной в два пальца, заострил с концов. Через равные промежутки вогнал в землю. Изогнув дугой, соединил прутья и переплёл косичкой. Вскоре каркас был готов. Набросав сверху свежескошенной травы, громко подытожил:
– Ну вот, ночевать есть где. И спать мы будем, скажу я тебе, без задних ног. Трава-то с дурманом.
– Как это без задних ног? Что, ещё и передние бывают?
– Ну… это поговорка есть такая, – с запинкой ответил Сергей, не зная, как пояснить сказанное.
– Не знаешь – не говори, – поучительно сказала Катя. – Иди, полью на руки. Будем обедать.
Обед