В лабиринтах судьбы. Михаил Александрович Каюрин
закон нарушать нельзя. Никому.
Индус стоял напротив оступившегося вора безоружным, руки были пусты. В одно мгновенье из рукава выпал нож и уже через секунду он легко вошёл в тело Ухажёра, обжигая холодом стали. Приговорённый согнулся, схватил живот руками и беззвучно опустился на пол.
– Вот так, Ухажёр, – бесстрастным голосом произнёс Индус. – Теперь все цацки на небесах – твои. Никто там не будет требовать поделиться.
Он постоял немного над неподвижным телом и направился к выходу.
Немало сходняков посетил Баклан за свою воровскую жизнь, но все они были уездного масштаба и сквозили какой-то наивностью, театром. На них происходили мирные разборки, без смертельного исхода. Впервые на его глазах исполнялся приговор по воровским законам, и это, если не напугало, то, во всяком случае, очень насторожило Баклана. Совсем другой представлял он себе свободу. Кражи, грабежи – всё понятно. Без такой атрибутики не обойтись, если твоя профессия – вор. Но и быть рабом авторитета не очень-то хотелось. Рано или поздно идти на дело придётся. Баклан чувствовал это спинным мозгом и понимал: курьер – это всего лишь ширма, проверка на вшивость, которая скоро закончится. Крупное дело, как правило, без «мокрухи» не обходится. Значит, и новая фамилия будет засвечена, значит, и «вышак» по нему дышит уже где-то совсем рядом.
Баклан потерял чувство покоя. Ночами он часто просыпался и долго сидел напротив окна, высасывая одну за другой горькие и вонючие сигареты «Прима». За окном виделась другая жизнь, манящая огнями реклам, вывесок, зазывающая в сомнительные клубы. Как хотелось всего этого, что пестрело и мигало за пределами его «хрущёвки». Но хотелось не так, как было сейчас, а солидно и самостоятельно, не боясь никого и ничего. Всего полгода хватило ему, чтобы разобраться в столице, что к чему. Жизнь не стояла на месте, она набирала обороты с каждым днём, внося свои коррективы и в воровское общество. Он сравнивал её с рекой, которая текла, бурлила, плескалась и бешено неслась вперёд. Своя собственная жизнь казалась ему в этот момент застоялым болотом, где царило беззвучие, да дурной запах.
«Надо что-то решать, – беспрестанно мучился вопросом Баклан. – И начинать сейчас, пока есть время, учитывая ошибки урок, пытавшихся отколоться от кодлы Индуса». Иногда, правда, очень редко, снились хорошие добрые сны. В короткие минуты сна он успевал побывать в посёлке Лисьи Гнёзда, посидеть с мужиками на берегу реки, отпивая брагу из большой кружки. Снилось, как помогал сестре Катюхе вскапывать огород. Душа ликовала, и он не мог понять: отчего? И лишь когда просыпался, осознавал: всё это в прошлом, которому не дано повториться. Для односельчан он покойник и не может воскреснуть. Теперь оставалось бежать только вперёд, в будущее, без оглядки на прошлое. Один раз ему удалось обмануть ментов, заставив поверить их в свою гибель. Сейчас, чтобы выйти из-под влияния авторитета, придётся намного сложнее. В такие бирюльки, которые он подбросил капитану Ищикину, Индус не поверит. Нужно, пока позволяет время, напрячь все мозги и придумать что-нибудь более хитроумное. Только в эти бессонные