В лабиринтах судьбы. Михаил Александрович Каюрин
расстаемся, и ты навсегда покидаешь флот. Но я безгранично рад, что ты остался жив. Пройдёт время, зарубцуются шрамы и тебя полюбит девушка. Только с ней ты выпьешь из этого бокала и вспомнишь обо мне. Идёт?
– Идёт, – согласился тогда Сергей и спрятал подарок.
И вот время пришло. Теперь на каждом торжестве Сергей и Катя наливали вино именно в эти бокалы. Работа мальчика стала семейной реликвией.
Наконец, все хлопоты остались позади и супруги, включив телевизор, сели за стол. Ведущий телепрограммы в это время брал интервью у какого-то комбайнёра, Героя Социалистического Труда. Наблюдая за экраном, они молчали, потом, словно по команде, одновременно повернулись друг к другу и громко рассмеялись.
– Наготовили, как на Маланьину свадьбу, и сидим смиренно, будто ждём кого-то, – сквозь смех произнёс Сергей и потянулся за бутылкой.
– Действительно, что это с нами сегодня? – с удивлением заметила Катерина. – Наливай, Серёжа, выпей рюмочку, закуси, и оцени мои старания. Жаль, что мне нельзя, а то бы поддержала тебя. Но под куранты все же пригублю шампанского, ладно?
– Конечно, – согласился Сергей и поднял бокал. – Чтобы всё у нас было замечательно, и роды прошли благополучно.
– Будет, а как же иначе? Все бабы рожают, и я рожу. Справлюсь. Не я первая, и не я последняя.
Сергей выпил, закусил рыжиками в сметане.
В это время во дворе громко залаял молодой пёс. Потом послышался стук калитки.
– Никак гости к нам пожаловали, – удивился Сергей. – Кто бы это мог быть?
Он посмотрел на жену, усмехнулся:
– Приметы всегда сбываются. Стол ломится от яств – жди едоков.
Растерявшаяся Катерина отставила стакан с соком. Ей не хотелось отпускать мужа.
– Серёжа, мы никого не ждём. Кто-то просто решил подразнить нашего пёсика и хлопнул калиткой.
– Пойду, посмотрю.
Он набросил полушубок, вышел на крыльцо. Во дворе стоял отец.
– Здравствуй, сынок, – поздоровался он негромко.
– Здравствуй, батя, – ответил на приветствие Сергей. Голос его дрогнул.
– Зачем пришёл? – спросил он, и тут же, осознав, что задал вопрос бестактно, смягчился, добавил:
– Поздновато ведь уже.
– Дык, Новый год вроде как. Поздравить вот решил. Пирог принёс, с рыбой. Мать и шанег напекла. Вот, возьми, горячие ещё.
Он протянул увесистый сверток. Сергей, поколебавшись, принял угощение. Ничего постыдного в этом он не усмотрел и в душе оправдал поступок отца. Откровенно говоря, Сергей ложился спать и вставал с мыслью о том, чтобы помириться с родителями. Каждый раз искал повод для этого. В мыслях всё казалось выполнимо, но в действительности – непреодолимый барьер. Стоило только сделать робкую попытку сближения, как он тут же натыкался на молящий взгляд Катерины: не делай этого, не время ещё.
– Не рад, стало быть, отцу?
На крыльце стоял полумрак, из-за слабой освещённости не было видно выражения лица.
– А