Суета. Хо-хо, ха-ха. Заря Ляп
у них нет проблем. Однако мсье им поднадоел, и мсье, видимо, понимая шаткость своего положения, осмотрелся и определил себе новых кормильцев.
– Неужели нас? Но титул?
– В его понимании титул нам обязательно скоро повысят. К подножью самих «верхов» подведут.
– Он ошибается?
– Очень ошибается и все же удивляет меня своей чуткостью.
Тамара прищуривается:
– Вот как? Но если дело не в титуле, тогда в чем же именно чуткость мсье?
Мать загадочно улыбается и не отвечает. Тамара, понимая, что дальнейшему обсуждению тема эта сейчас закрыта, и закрыта напрочь, беззаботно перескакивает на второй предмет разговора:
– Лидия в столицу приехала. Уже успела осмотреться и составить мнение.
– Вот как? Смелая девочка. И какое же оно? Лестное?
– Не сказала бы: признается, что от людей наших ей неуют. Жесткость и готовность к осуждению чувствует.
Мать понимающе кивает:
– Каким же кругом она принята?
– Пытается вступить в «ягодку».
– Пытается? О, значит, щетинятся матроны наши. Бедная девочка… А в гости к тебе не просится?
– Может, лишь только настроением письма.
– А ты ее пригласи, – чуть подумав и бросив на Отца быстрый взгляд, советует Мать.
– Сюда? – искренне удивляется Тамара.
Мать расцветает образом радушной хозяйки, полной сочувствия:
– А почему бы и нет? Девочке плохо. Папа, что скажете?
Дед, не отводя глаз от дали моря, приподнимает ладонь, определяя таким образом непротивление решению Дочери.
Тамара задумывается, сосредотачиваясь взглядом на блюде сахарной пыльцой припудренных булочек, и наконец, потянувшись рукой, отщипнув кусочек от одной, соглашается:
– Пожалуй, да, Мама, можно позвать. И в самом деле, почему же это мы всегда одни? Сегодня и напишу. Вы уверены?
– Ну и мило! – широко улыбается Мать. – Поселим к тебе поближе. Нашепчетесь. Как же удачно все складывается – гостья приезжает! Сплетни новейшие привезет, веселье. О платьях вспомнишь!
Тамара, неопределенно пожав плечами, тянется за потревоженной булочкой и, укладывая ее на тарелку перед собой, вспоминает:
– А Витя? Ее до Вити вызвать или после?
– Пожалуй – до. Видишь ли, Витин приезд немного откладывается. Только на него не сердись: занят он, каждый день, думаю, струной у него.
Тамара расцветает улыбкой:
– На Витю? Сердиться? Что вы!.. И чем же он занят?
– Важным, – поворачивает лицо к Тамаре Дед. – Пробует силы свои. Без малейшего надзора. Каждое решение – его.
– О! Пусть все у него получится! – жарко желает Тамара. – Пусть все, все получится, а я подожду. У меня и лес, и Уман!
И это последнее слово, имя это, так уверенно слетевшее с губ, крушит на тревоге и надежде выстроенную беспечность ее.
Уман. Умочка! Как найти тебя?! Умочка?
Ноготки Тамары впиваются в мягкую, теплую,