Девять жизней. Осень. Лучшее. Валентина Спирина
кроваво – красного пятна
И светотень забывчивости ранней.
Зимы обуздан страждущий порыв,
Тепла решётку тонкую открыв,
Настала солнца дивная пора.
Полились трели памятного дня,
К себе гурьбой волнующей маня —
Оставлен стиль небесного пера…
И не придут слова…
И не придут слова – их вдруг развеет ветер,
В снежинки превратясь, рассыплются во мгле.
Но росчерком своим, блестящим на рассвете,
В душе оставят след о прожитом тепле…
Медведица с небес рассыплет ковшик снега
В объятия продрогшей, сумрачной Земли.
В пришедший Новый Год уже былого Века
Воспоминаний радость звёзды принесли…
Но не пришли слова – их уж развеял ветер,
Застыли льдинками, рассыпались во мгле.
Как мысли не собрать, увы, и не согреть их,
В Созвездии узоров зимних на стекле…
Моя печаль с Землёй разлучена
Сонет
Моя печаль с Землёй разлучена,
Парит с листвой над Осенью багряной
День солнечный сменяет День туманный,
А Ночь беззвучной памятью полна.
На остриях капели дождевой,
В прохладной зыби пестроты осенней,
Вся череда изменчивых мгновений
Творит Сонет, навеянный Судьбой.
Слова бесшумно ниспадают ниц —
На белизну распахнутых страниц,
Сухих ветвей коснулся первый иней.
Черновиков разглажена тетрадь,
И вновь Зима, а с нею благодать
И утонченность белых снежных линий…
Был зимний день…
Был зимний день. В своей среде
То осыпал столь частым снегом,
Прохлады ветреным набегом
Шумливо царствовал везде.
То открывался солнца взор,
Меж облаков вдруг разведенных,
Словно стихий двух разделенных,
Шел незаметный разговор.
Но был и образ. Меж снегов
Он только дважды показался,
Надолго в памяти остался
Фигуркой из вчерашних снов.
И брезжил легким силуэтом
В черте вечерней и дневной
И стал заветною мечтой,
Моим неведомым расцветом…
Был зимний день. В своей среде
То осыпал столь частым снегом,
Прохлады ветреным набегом
Шумливо царствовал везде…
Зимний Сонм Воспоминаний
Бутон Зимы – пушистые снега,
Гонимой дымки легкой оперенье,
Как ощутимо каждое движенье,
Как белоснежны дали берега!
Лазурь небес – обитель чистоты,
Средь синевы столь часты просветленья,
К ним устремляю взор без сожаленья —
И застывают зыбкие черты.
Мой давний образ – чаще посещай
Тот неразгаданный и одинокий край
Моей