Социологический ежегодник 2013-2014. Коллектив авторов
ресурсные и информационные связи простираются далеко за пределы государственных границ. Конечно, есть качественно различные экосистемы: максимально встроенные, включенные в ресурсные потоки мира, как США или Китай, или же максимально изолированные, как Северная Корея.
Экосистема может быть несимметричной, «однобокой». Так, в европейские ресурсные сети и метаболические цепи мы включаемся одним образом, в азиатские – другим. Экосистема может расширяться мирным путем или путем военной экспансии. Но так или иначе, основными «ядрами» экосистемы являются человек (малая группа), организация (НКО или корпорация), государство. Или же – надгосударственные организации. Основными условиями их существования являются ресурсы – территория, природные богатства и люди как носители знаний и умений и, главное, сети, связывающие их воедино. Так в истории человечества было всегда: движимые любопытством, жаждой знаний или наживы, человек или государство протягивали свои «щупальцы» далеко за пределы границ своей страны. Читатель уже заметил, насколько далеко в моем понимании экосистемности я ушел от традиционного ее понимания, развитого основателями Чикагской школы экологии человека в 1920–1940-х годах.
В чем преимущество экосистемного подхода? Социальная и экономическая история, да и современная дипломатия, обычно ограничиваются анализом «отношений» различных субъектов социального действия (господства и подчинения, переговоры и конфликты, принятие международных документов и соглашений, детерминирующих легитимность тех или иных «отношений» (конституций и деклараций и т.д.). Практически при таком реляционном подходе (relational approach) обществоведы строят и классифицируют различные конфигурации отношений этих акторов (графы), тогда как фокусом моего исследовательского интереса являются реальные процессы обмена веществом, энергией, информацией и людьми. Нужно исследовать не только процессы обмена, которые возникают в ходе «отношений» между различными коллективными акторами (включая государства и транснациональные корпорации), но также и метаболические процессы, которые осуществляются между ними и природой, биосферой. «Отношения» экономических и социальных акторов все время изучаются и фиксируются (в официальных документах и социологических исследованиях), тогда как метаболические процессы движения и трансформации денег, вещества и энергии, поддерживающие эти отношения, изучены гораздо менее. И это естественно, не только потому, что движение финансовых потоков «любит тишину», но и циркуляция любых ресурсов – знаний, информации, энергии, материалов или людских ресурсов – есть основополагающий капитал любых социальных акторов. Причем я использую понятие актора в расширительном смысле. Мы должны обращать внимание не только на официальные действия государств и правительств, но и на ту роль, которую играют в становлении и разрушении экосистем другие, возможно, менее видимые, но гораздо более действенные акторы. Как справедливо