Социологический ежегодник 2015-2016. Коллектив авторов
и страна постепенно дрейфует в сторону более ассимиляционистского подхода к иммигрантам. Объективная картина такова, что группы религиозных меньшинств, не ассоциированных с христианской конфессией, могут сталкиваться с различными формами дискриминации, выталкивающими их на периферию социальной жизни, за пределы сферы защиты системы норм, ценностей и моральных обязательств австралийского общества. Возникает конфликт лояльностей – этнической и общегражданской, – что самым печальным образом сказывается на уровне общественной солидарности в стране [c. 579–581].
Переходя к другим факторам, оказывающим влияние на социальную сплоченность, Дж. Ричардсон обращает внимание читателя на то, что Конституция Австралийского Союза не содержит главы, регламентирующей права и свободы граждан. В стране отсутствует так называемый билль о правах, где, в частности, было бы прописано право на свободу вероисповедания. Соглашаясь с Г. Маккиннон19, автор утверждает, что неприятие соответствующего законопроекта частично продиктовано страхом, что подобного рода инструмент придаст неоправданный политический вес меньшинствам и сузит доступное демократически избранному правительству поле для маневра в поиске баланса интересов конкурирующих социальных групп. Дж. Ричардсон отмечает наличие сильного сопротивления законодательной реформе со стороны основных конфессий, очевидно не желающих усиления альтернативных религиозных течений и к тому же опасающихся вмешательства государства во внутрицерковные дела, такие, например, как вопросы подбора кадров. Несмотря на то что Австралийская столичная территория (АСТ) с ограничениями, но все же приняла билль о правах в 2004 г., а штат Виктория последовал ее примеру в 2007 г., предложение сделать данный законопроект частью федеральной Конституции было дважды отвергнуто на голосовании в 1944 и в 1988 г. [c. 581].
При явном количественном преобладании тех, кто видит в федеральном билле о правах угрозу целостности австралийского общества, в пространстве публичного обсуждения присутствует и альтернативная точка зрения. Отдельные эксперты настаивают на том, что соответствующая законодательная инициатива позволит меньшинствам почувствовать себя более защищенными и таким образом будет способствовать большему сплочению общества. Так, в частности, уже упоминавшаяся ранее Г. Маккиннон утверждает, что билль о правах прояснил бы ценности, объединяющие австралийское общество, и задал бы объективные рамки процесса примирения противоречащих друг другу интересов [c. 581].
Дж. Ричардсон также подчеркивает, что на сплоченности австралийского общества негативно сказывается дефицит эффективных законодательных механизмов федерального и местного значения, обращенных против дискриминации по религиозному признаку. Запрет на публичные высказывания или иные публичные действия, направленные на приписывание негативных и осуждаемых обществом свойств личности в качестве
McKinnon G. Social cohesion and human rights: Would a bill of rights enhance social cohesion in Australia // Social cohesion in Australia / Ed. by J. Judd, J. Nieuwenhuyesen. – Melbourne: Cambridge univ. press, 2007. – P. 193–203.