Мой желанный. Владимир Лим
руками…
Спросила осторожно:
– А что там, за вторым сифоном? Их вообще сколько?
– Особенного – ничего. Пещера, длинная, сырая. Сифонов всего девять. Исследованных!
Проехали еще несколько километров и остановились на спуске, на смотровой площадке. Пешком спустились к самому обрыву. Открылся вид на скалистый крутой край долины, на далёкий водопад, в несколько длинных прядей, летевших в пропасть, распадавшихся до мельчайшей облачной взвеси, до тумана, как на картинах китайских художников, и повисшую прерывистую невнятную радугу над ними.
– Откуда здесь водопад? – спросила Инна.
– Это выходит подземная река!
– А куда она течёт? В море?
– Под землю опять уходит! И больше не появляется!
– Воду подкрашивать пробовали? – вмешалась я.
– Пробовали! – радуясь чему-то, говорил Шамоян. – И красной и зелёной! Нету! Как сквозь землю провалилась! – он засмеялся.
Денег с нас Шамоян не взял. Даже за бензин.
– Фирма угощает! – засмеялся он на прощание, вновь чем-то довольный.
В номере я на скорую руку переоделась в просторную тонкую бежевую блузку от Massimo Dutti и длинные белые шорты Levi’s. Вышла тихо, чтобы не услышала Инна.
Дорогу к троллейбусной остановке спросила у пожилой седой женщины, на вид местной, она махнула в сторону перекрёстка и, в свою очередь, прищурившись, спросила:
– Откуда, милая?
Я, следуя своему правилу для командировок, обстоятельно ответила.
– Я это и подумала! – обрадовалась женщина. – Мы три года как из Петропавловска! Дом тут построили!
– Извините, на троллейбус спешу! А так бы рассказала!
– Иди, милая, иди, он как раз должен быть, да не беги! С богом! – Пенсионерка зачем-то меня перекрестила. Недавно заметила, что нравлюсь пожилым людям.
Иры в троллейбусе не было, наверное, вышла раньше.
Пенсионерка так и стояла на перекрёстке, перекладывая из одной руки в другую сумку с продуктами.
Я свернула в переулок и пошла вдоль моря, открывавшегося далеко внизу между плотно стоявшими домами. Это были кирпичные особнячки за крепкими, кирпичными же, заборами. На многих висели объявления о сдаче в аренду. Переулок пересекал пологий склон сопки и упирался в широкую улицу, спускавшуюся к морю.
Из крохотного, в одну комнату, но двухэтажного жёлтенького домика со стеклянной узкой верандой, выходившей прямо на улицу, выбежала Наташа и приветственно, с неподдельной радостью, привставая на носочки, часто замахала мне рукой.
И пока я шла к ней, она всё махала, разве что не визжа от радости.
– А мы, как ни зайдём, вас нет! А вы вон где! Ищите кого? – сказала Наташа оживленно.
– Прячусь! – сказала я полушутя. – Обхожу дворами!
– Ох уж эти жиголы! – сочувственно засмеялась Наташа.
– Если бы! – ответно засмеялась я. – От бабки прячусь! Грозилась до смерти заговорить!
– Не хотите к нам зайти? –