Данаида. Юлия Скуркис
трудно сказать. Одно можно утверждать с уверенностью: она больше никогда не выберет тело ребенка, вплоть до предельного десятого перерождения и ухода из круга бытия. С тех пор как Анна достигла совершеннолетия и получила возможность решать собственную судьбу, никто не мог навязать ей неприемлемые условия чего бы то ни было. Во всяком случае, именно так ей хотелось думать.
Флаер-кар свернул на шоссе девятнадцать и въехал в тоннель, проложенный в скальной гряде. Раздался тонкий писк – машину просканировали вместе с ее владелицей: не каждый получал доступ в Зеленую долину, где над вершинами деревьев поднимались к небесам башни особняков. Теперь Анна удалялась от моря, а следом ветер гнал тучи.
Машина замедлила ход, приближаясь к населенной территории, и почти в тот же миг ее накрыло дождем. В кондиционированный воздух салона ворвались насыщенные запахи трав и листвы. По куполу, на сей раз охватив его целиком, снова прошла судорога люминесценции. Анна вздохнула.
Через десять минут ливень прекратился так же резко, как и начался, не задев своей границей жилую зону. Вода заструилась по стокам, специально устроенным для орошения садов и парков частных владений: в жаркую погоду ночного дождя, что проливался над ними, бывало недостаточно.
До фамильного особняка – одного из восьми, разбросанных по континентам – оставалось не более десяти километров. Анна перегнулась через спинку сиденья, подхватила широкополую шляпу и с раздражением нахлобучила на голову. Ох уж эти семейные торжества, неизменно становившиеся достоянием общественности: пресса никогда не обделяла их вниманием.
Сегодня, шестого апреля, предстояло празднование дня перворождения матери, знаменитой в свое время актрисы Глории-Прим Стар, а теперь не менее известной вдовы сенатора Кида. Ту-Ре-Глория Кид, как и все прочие люди ее круга отмечала также дни первого, второго и так далее перерождения, но естественно с меньшей пышностью, чем Прим-дэй. «Этикет и еще раз этикет, – часто говаривала она. – Высшее общество придирчиво и никогда не забывает, чье генеалогическое древо больше и раскидистее; переплюнь их во всем, только тогда тебя сочтут равной».
Быть на высоте для миссис Кид уже давно превратилось в манию, которая перекочевывала из жизни в жизнь подобно карме. Но свою роль бывшая актриса играла виртуозно: Глория-Прим Стар вечна и будет жить в каждой клеточке тел от Ван-Ре до Тен-Ре, прячась под маской. Ведь Стар – псевдоним, ширма, за которой скрылась Глория Попандопулус, в чьих документах не было никакого «Прим», а Кид – следующая ширма. И если на ее жизненном пути встретится некто достойный, – более высокопоставленный, чем покойный муж, хоть и трудно подобное представить: такие давно разобраны по цепким ручкам других светских львиц, – она его не упустит.
Анна тронула сенсор, внутренний слой обтекателя образовал зеркало. Она вымученно улыбнулась отражению,