Перст указующий. Йен Пирс
и принялся толочь составные части – немного мастики для липкости, гран соли аммония, два грана ладана, драхма госларита и по два грана селитры и ярь-медянки, соответственно. Когда все это превратилось в единообразную пасту, я начал добавлять льняного масла каплю за каплей, пока смесь не достигла нужной консистенции.
– А где толченые черви? – спросил я, шаря в сумке в поисках заключительных ингредиентов. – Или их там не было?
– Были, – ответила она. – То есть наверное. Но, знаете, от них нет никакой пользы, и я решила их не покупать. И сберегла ваши деньги.
Это уже слишком! Наглость наглостью – да и чего ждать от дочек? – но совсем другое дело, когда ставят под сомнение вашу осведомленность в сфере избранной вами деятельности.
– Я же сказал тебе, что они мне нужны. Это важнейшая часть мази. Или ты врач, девчонка? Училась в лучших медицинских школах? И врачи приходят к тебе за советами? – спросил я с уничтожающим сарказмом в голосе.
– Да, приходят, – ответила она и глазом не моргнув.
Я презрительно фыркнул.
– Не знаю, что хуже: иметь дело с дурой или с лгуньей, – сказал я гневно.
– И я не знаю. Но знаю, что я ни то и ни другое. Если приложить толченых червей к ране, моя мать потеряет ногу и умрет.
– Так ты Гален? Парацельс? А может быть, сам Гиппократ? – разъярился я. – Да как смеешь ты ставить под сомнение мудрость тех, кто бесконечно тебя выше? Это мазь, которой пользуются века и века.
– Даже если от нее нет никакой пользы?
Пока это препирательство продолжалось, я наложил мазь на рану ее матери и снова забинтовал ногу. Я не был уверен, подействует ли она в таком неполном составе, но пришлось обойтись и такой, пока я не доведу ее до совершенства.
Кончив, я выпрямился во весь свой рост и, конечно, стукнулся теменем о низкий потолок. Девушка подавила смешок, и я совсем вышел из себя.
– Вот что я тебе скажу, – начал я, еле сдерживая бешенство. – Я вправил ногу твоей матери в меру своих способностей, хотя не был обязан этого делать. Я вернусь позднее и дам ей сонное питье, а также перебинтую рану. И делаю я это, зная, что взамен не получу ничего, кроме твоих насмешек, хотя и не вижу, чем я их заслужил и какое у тебя право так со мной разговаривать.
Она присела в реверансе.
– Благодарю вас, добрый господин. А что до платы, так, думаю, вы останетесь довольны. Вы сказали, что об уплате мы можем поговорить позднее, и, думается, мы поговорим.
Тут я вышел из домишка на улицу, покачивая головой и дивясь, в какое логово помешанных я так беззаботно угодил.
Глава третья
Надеюсь, этот рассказ достаточно освещает начало того поворота в моей жизни: мой приезд в Англию, а затем в Оксфорд, и обретение пациентки, лечение которой навлекло на меня столько бед. Ну а девушка – что я могу сказать? Тень рока уже лежала на ней; ее конец был предопределен, и дьявол простер руку, чтобы завладеть ею. Человек, наделенный талантом, способен это увидеть, способен читать по лицу, как в открытой книге, и узреть, что