Номах. Искры большого пожара. Игорь Малышев
вот перед ним из летнего знойного марева, словно в сказке, вырастает село.
Белёные хаты под ухоженными соломенными крышами. Крепкие плетни с крынками на кольях, широкие калитки.
Ходят селяне, чистые, белые, как молодые семечки подсолнуха.
И тянет по улицам хлебом и мёдом. Миром пахнет.
У колодца дед старый с бородой седой, то ли на Кропоткина, то ли на Илью-пророка похожий.
Остановился возле него Номах, поздоровался.
Дед весёлый, лицо в солнечных морщинах.
– И тебе здорово, добрый человек.
– Белые есть тут, диду?
– Да тут все, почитай, белые. Аль не видишь?
– Я не про то. Военные есть?
– Так нет больше военных.
– Как нет? – удивился Номах. – Что ты брешешь, дед?
– Не брешу. Нет такой привычки. А военных нет, поскольку войны нет.
– Как? Что, ни петлюровцев нет, ни германов, ни красных?
– Нет, сынку. Никаких нет. Мир всюду. Не нужны боле ни чёрные, ни белые, ни красные. Никакие.
– Не может быть такого! – не веря, уронил ствол «льюиса» Номах. – Нет войны?
– Нету.
Номах огляделся вокруг, распахнув глаза.
– Что, мир?
– Мир, сынку.
– Да, ладно! – смеясь ответил.
– Мир.
– Как так?.. – Номах бросил пулемёт на мокрую землю возле колодца. – И давно?
– Давно. Сымай свою амуницию. Не ходят так сейчас.
Номах почувствовал, как задрожали его руки.
– Не может того быть…
– Может. Кидай своё железо в колодец, нехай сгинет и больше никогда не понадобится.
– Дед, а ты меня не обманываешь? – смеясь и умоляя, спросил Номах.
– Вот, маловер, – рассмеялся в ответ старик. – Пусть тебе дитя скажет. Петрусь, мир сейчас? – крикнул он скачущему на палке мальцу.
– Мир, диду Тарас! – отозвался тот и понёсся вприскок вдоль по улице.
– Чуешь, что тебе дитя говорит? – повернулся к нему старик.
– Чую, диду Тарас.
Двумя-тремя движениями распустил на себе портупею Номах. Бросил в колодец и пулемёт, и гранаты, и маузер.
Отрывая пуговицы, снял френч, папаху, сапоги, бросил следом.
– А ну, диду, полей мне на руки, умыться хочу.
– Это можно.
Старик опустил ведро в колодец и поднял его полным живой, трепещущей, как свежепойманная рыба, воды.
Номах заглянул в ведро и увидел слепящие брызги на дне.
– Что это там?
– А, золото, – беззаботно ответил дед.
– И куда ты его определишь?
– Да здесь на сруб положу, авось, девкам на серёжки сгодится.
– Ну, дела! – восхищённо выдохнул Номах. – Лей!
Он долго ополаскивался холодной колодезной водой, пока по телу не побежала искристая морозная дрожь.
– Значит, мир? – спросил он, выпрямляя спину.
– Мир.
– Тогда лей ещё…
…Дед свернул цигарку, вытянул голову с цигаркой во рту вверх, затянулся несколько раз и