Пусть аисты вернутся!. Алёна Макаренко
в подушку, и продолжала реветь от несправедливости жизни. Понимаю, что мать меня родила, и я должна быть ей благодарна. Но животные тоже рожают. Кукушка своих птенцов подбрасывает в чужие гнезда, где, не факт, что ее дети выживут. «Да Найда более заботливая мать. Как она переживала из-за своих щенков!» – Эти мысли заставили меня еще больше разреветься.
Дед где-то через час сам зашел ко мне, я почувствовала, как пригнулась кровать под его весом и демонстративно отодвинулась на самый край. Он неловко погладил меня по голове.
– Снегурка, ты не плачь, ты еще сильнее заболеешь.
Подняла на деда заплаканное лицо, слезы-горошины катились по щекам, а обида так сердце давила, что оно начинало болеть.
– Я пыталась любить маму, а она готова была меня убить. Я ходила, как по минному полю, боясь сказать лишнее слово. У вас всегда с ней были какие-то тайны от меня. И меня она воспринимала, как злейшего врага. Да меня никто так не ненавидел, как она. А ты, дед!
Ты ведь бил меня по поводу и без повода.
– Это неправда, – тихо сказал он.
– Это правда! – зло захрипела я (могла бы – заорала). – Ты помнишь, мне пять лет было, я спросила, почему меня заразной называют, в какую-то зону, говорят, чтобы ехала. А я что, зечка?! – я расплакалась еще сильнее. – А ты меня тогда лозиной побил, вместо того, чтобы с людьми разобраться. Ты кричал, чтобы я не вспоминала никаких зон. А я вот вспомнила, – едко уколола я, – тоже бить будешь?
– Снегурка, ты прости, я так много ошибок совершил. Я потом тебе расскажу, обещал ведь, просто с этой болью жить тяжело, – он совсем понурился.
– Да с какой болью? – не выдержала я. – Ты найди во мне какое-то утешение, я что, зло вселенское? Я внучка твоя, вроде бы.
– Да не «вроде», – он улыбнулся, – ты внучка моя. Упрямая, как вся наша семья.
– Ладно, – смислостивилась, потерла кулачками, как детки маленькие, глаза и уставилась на деда. – Рассказывай дальше. Только без нравоучений. Я сама решу, с чем согласна.
– Развитая, как мама, но с таким сложным характером… – промурлыкал дед.
– Дед! – прикрикнула на него и, похоже, голос, прорвавшийся на секунду, теперь покинет меня дня на два вовсе.
– Твоя мама в 14-ть лет встретила парня. Он был старше, поэтому ты поосторожнее со своими дружками…
Я хотела что-то возразить, но голос таки пропал, поэтому демонстративно вручила деду подушку и сделала очень злое выражение лица. Хотя моя «злобная мина» его скорее рассмешила. Он поднял руки в жесте: «Сдаюсь, сдаюсь».
– Дмитрия, отца твоего, призвали в армию. Ане было всего пятнадцать лет, когда ты родилась. Она написала своему любимому письмо, где сообщила, что родился… лась девочка, а ответа по сей день не получила.
– Это я виновата, что девочкой родилась?
Если считаете, что разговаривать без голоса нельзя – вы ошибаетесь. Какие-то звуки или шевеление губами при красноречивом выражении лица творят чудеса.
– Она писала ему раньше, что мальчика ждет. Он отвечал, что хочет уже, чтобы его служба поскорее