Падение в небо. Неизвестно наперёд, что ждёт тебя за поворотом. Возможно, это очередное падение к звёздам. Миная Хельн
кошмар, из-за которого я перестала спать. И каждый раз в моих видениях мой малыш страшно мучился и просил меня о помощи.
И я спасла его. Я лишила его страшных мук. Я убила своё дитя.
Гнев Никона обрушился на меня взрывной волной. Он избил меня и поместил в заточение.
Но я страдала больше. Я страдала за них всех. И мои страдания не были поняты никем.
Я заслуживала самого жестокого наказания. Я заслуживала самой болезненной смерти. Я сама себе желала этого.
Никон ни разу за два месяца моего заточения не пришёл ко мне. Он не желал видеть меня. Он не желал слышать моего объяснения.
А что я могла ему сказать? Рассказать, что в прошлой жизни совершила самый страшный грех, за который мне придётся расплачиваться ещё несколько жизней? Убедить его, что я не спятила, а действительно вижу своё прошлое и частично своё будущее? Он ни за что ни во что из перечисленного никогда не поверит. Поэтому я смиренно принимала своё наказание. Заслуженное и неоспоримое.
Я так же знала, что он ждал, когда я приползу к нему, упаду перед ним на колени и стану молить о пощаде. А он великодушно даст мне ещё один шанс. Но я не в этом шансе нуждалась.
И знала я о том, что он любил меня безумной всепоглощающей любовью. Знала, что он никогда не полюбит этой любовью Агату – а ведь она заслуживала эту его любовь больше, чем я. И знала, что в этой жизни – он моя Большая Единственная Любовь.
Я давала себе полный отчёт и была уверена в своих действиях. Я видела свою следующую жизнь. И я шла к ней, в надежде исправить свою ошибку. Но Никон не желал отпускать меня из сетей этой жизни. Я всё ещё была наказана этими страданиями.
Что ж, вполне заслуженно.
Я чувствовала дыхание бездны в спину. Эта жизнь должна была подходить к концу. А я не испытывала страха. Ведь я уже умирала в прошлой жизни. И возвращалась. И вернусь ещё.
За дверью послышались чьи-то шаги. Сначала я решила, что мне принесли еду. Но впервые за два месяца тяжёлая дверь со скрипом отворилась.
Передо мной стоял Никон. Он пустым взглядом смотрел мне прямо в глаза. Я расправила плечи. Как будто обретая крылья. Он вошёл в мою «пещеру». Дверь за ним затворилась.
– Зачем ты так поступаешь со мной, Зои? – Едва сдерживая слёзы и всхлипы, сжимая зубы, прохрипел он, нарушая гробовую тишину между нами. – Ты же знаешь, я не смогу без тебя.
Я знала. Я с опущенной головой медленно подошла к нему и уткнулась лбом в его грудь. Мой ослабленный любовью мужчина. Это я сделала тебя таким.
– Ты ведь не хотела губить нашего ребёнка? – Прорычал он. И только сейчас я осознала, что он больше не называет меня на «вы». Он потерял ко мне уважение. Я слишком глубоко ранила его.
– Хотела… – Тихо ответила я. Пусть он ещё больше возненавидит меня, если сможет.
Но он только сильнее любил меня. Он прижал меня к себе с такой яростью, и с такой любовью.