Падение в небо. Неизвестно наперёд, что ждёт тебя за поворотом. Возможно, это очередное падение к звёздам. Миная Хельн
резким движением скинул петлю с моей шеи. Я упала на колени. И заплакала. Даже зарыдала. Боль в спине давала о себе знать. Я стучала кулаками по полу под собой.
Агата каким-то образом оказалась возле меня, прижимая мою голову к своей груди.
– Ты остаёшься! Всё будет хорошо, – всхлипывала она.
– Зачем?! – Не понимала я. Ещё больше я не понимала, что она могла предложить ему такое, чтобы он согласился пойти на такие уступки.
Когда я услышала голос Никона, мне сразу всё стало понятно – он просто солгал, чтобы защитить меня.
– Сегодня ночью я овладел ей. И у неё будет ребёнок, – спокойно говорил Никон. – Она искупит свою вину.
– НЕТ! – Теперь кричала я. Я чувствовала, как сознание медленно покидает меня. То ли от большой потери крови, то ли от боли, которая с каждой минутой поглощала всё моё тело. То ли от слёз, которые уже не переставали литься по моим бледным исхудалым щекам.
Агата гладила меня по голове. Она что-то шептала, но я не разбирала слов. Я уплывала в бездну. Другую бездну.
Я проснулась в своей постели. За долгое время пребывания в заточении я отвыкла просыпаться на мягком тёплом ложе. Я лежала на животе, а по спине нежно скользила мокрая салфетка. Я решила, что это Агата ухаживала за моими ранами, пока я спала. Я повернулась… и замерла в полуприподнятом состоянии.
Надо мной склонилось любимое лицо. А любимые руки с нежностью промывали мои раны. Я с горечью вздохнула и опять уткнулась лицом в подушку.
– Душенька, вы проспали двое суток… Как вы?
Опять «вы». Опять уважение, которое я растоптала. Опять волнение за меня, которого я не заслуживаю. Где его боль?! Где его злость?! Почему он рискует своей оставшейся репутацией ради женщины, которая уже единожды пошатнула эту репутацию?!
– Зачем вы это сделали, Никон? – Простонала я. Холодные капли пота скатились по открытым ранам. Я простонала ещё раз. От боли. А потом прикусила язык. Ко мне вернулась прежняя сила и возросла гордость.
– Ради любви к вам, моя дорогая, – грустно улыбнулся он и коснулся мокрой салфеткой моей спины.
Я изогнулась, как кошка, которая не привыкла к ласке.
– Почему же вы утратили свою любовь ко мне? – Вздохнул Никон. Теперь пришла его очередь задавать вопросы. Он был в праве злиться на меня. Но он не злился. Его глаза источали нежность и любовь. Он был готов принять все мои ошибки на себя и скрыть меня от всего мира за своей спиной. Знал бы он, какую ошибку я пытаюсь исправить. Знал бы, никогда не простил. Позволил бы мне умереть.
Никон сжал мокрую салфетку в руке – в этом жесте выражалась вся его злость. Я не сводила глаз с любимого лица.
На его вопросе я не смогла сдержать стона. Никон неправильно понимал меня, а я не могла ему объяснить так, чтобы он понял правильно. Моя правда прозвучит как самая наглая ложь. И ему покажется не просто, что я его разлюбила, а что я его даже никогда не любила.
– Вам настолько гадко быть моей