Квартиранты. Эдуард Козачек
успеть к зиме.
Оттуда, где он стоял не было видно ни фотографии, ни имени, ни напутственной надписи. После стольких раз, он смог бы узнать это надгробие даже пустым. Даже само это место – на ощупь. Если бы трава росла чуть медленнее, то он бы легко вступил в свои же собственные следы. А если заглянуть в электронные карты – наверняка на спутниковой фотографии старого кладбища он окажется на этом же самом месте.
Ветер схлопнул ладони прямо над головой. А спустя минуту Слима уже не было видно за зарослями сирени. Хорошо натоптанной тропой он пошел к дому.
Опершись строгой юбкой о натертое до блеска крыло вишневого Citroen Слима встречала привлекательная молодая женщина. Еще на подходе он заметил ее и тут же узнал. Какое-то время он стоял за гаражом, не решаясь выйти. Все подыскивал и отметал приветствия. Боязливо подглядывал, любуясь фигуркой со спины. Словно за бабочкой, которую боялся спугнуть.
– Привет, Нора. – сказал он, обходя распотрошенный кузов ржавого жигуленка.
Она не услышала или не захотела услышать. И оторвалась от изучения своих идеальных ногтей только, когда Слим преодолел все пространство неряшливо забросанного автодеталями двора и вошел в поле ее зрения.
Сдвинув на кончик носика черные очки в глянцевой оправе, она несколько раз хлопнула длинными ресницами. Скрестила руки на груди. Тщательно изучила его с головы до ног. И поморщив белый носик, спросила:
– Ты сам.
– Сам. – эхом отозвался Слим.
Она была как с картинки. Очки с нулевым искажением были ей к лицу. Черный цвет волос ей безумно шел, несмотря на то, что она всю жизнь была шатенка.
– Я знала, что ты скоро вернешься.
Конечно знала. Всегда знала. Из-за этого она и ушла. Тяжело жить постоянно ревнуя. Особенно ревнуя к мертвым.
– Ты бы привел себя в порядок. – сказала она и кивнула на кучу старой истертой автомобильной резины. – Не говоря уже о дворе.
– Это коллекция. – попытался возразить Слим.
– Хотела забрать кое-какие вещи. – сообщила Нора, пропустив возражение мимо ушей.
Последние свои вещи Нора забрала еще одиннадцать месяцев назад.
Она легонько оттолкнулась и пошла в дом. Слим поплелся за ней. Каблучки тонко цокали, как если бы где-то громко шли часы. Слим подумал, что даже если бы она участвовала в боях в грязи, то встав из лужи легко поправила бы прическу и шагала бы не менее изящно, уходя с ринга.
Одна за одной в комнатах загорался свет, как если бы лампочки могли гореть от одного ее присутствия. Она не разулась у порога. На кухне задержала взгляд на вазе с апельсинами. Слим лишь улыбнулся, наблюдая как она изучает комнаты.
– Все так и носишь рубашки, которые я тебе купила. – донесся с кухни ее голос.
– Да, – сказал он громко и добавил «милая» почти шепотом. – Поставить чайник?
– Двойной кофе со сливками. Без сахара. – заказала она и добавила недовольно. – Ты что, кроме быстрых макарон и чипсов