Черное сердце: на шаг позади. Екатерина Мельникова
над бумагой.
– Как ты спишь? – спрашивает он, чем еще сильнее походит на доктора, правда не на гинеколога, а психолога, изучая свидетельства моего недосыпа.
– Один. Иногда приходит Пончик, но он целуется плохо, язык шершавый. Кстати, чего-то его не было целые сутки дома.
– Слушай, мне плевать на твоего кота. О себе расскажи.
– Спасибо, что проявил участие. Передай своей Танечке, чтоб она тебе в свадебном путешествии подарила хороший одеколон. А не этот мерзкий. А когда она в следующий раз соберется замуж, пускай купит себе нормальное платье, а не чтобы опять мне его из машины вываливать и нести подол, как королеве. – Говорю я, а ответом мне лишь характерно закатанные под потолок глаза. – Вечно ты закатываешь глазки от нетерпения. Нетерпения к чужой тупости. А еще хватит заботиться обо мне, как о маленьком. Я знаю, для чего это.
– Чтоб помочь тебе.
– И лишний раз показать моей мамочке, насколько ты хорош. По сравнению со мной, разумеется. Ведь я же алкоголик. Я нажился за счет отчима. А профессору делал минет ради оценки.
– Говори тише, кругом люди.
– Чего мне стесняться? Ему понравилось. – Хвастаюсь я, наслаждаясь испытуемым Артемом отвращением, словно сливовым вареньем. Это его карма: когда я пятый угол искал под его рассказы о садомазо-играх с бабами, он и не додумался остановиться. – И он был симпатичный, на индуса слегка смахивал. Помни, что я тебя замочу, если ты моей матери больно сделаешь. Я только о ней одной и думаю с тех пор, как ты раздвинул ей ноги не только в кабинете на бабском вертолете.
– Я люблю Таню. Я на ней женился. Ты об этом помнишь? Хотя ты ведь на нашу свадьбу набухался так, что даже если б там выступали Simple Plan, ты бы сейчас не вспомнил. А ведь ты сам помогал мне выбирать кольцо, сам предложил жениться, когда мне сделали операцию. Я чуть не умер тогда, и ты испугался. Но в результате все прошло, и я жив, Слава! Что еще ты придумал от нечего делать? Тебе одиноко, знаю, так ты развлекайся. Только не с профессорами! Не надо обниматься дома с книгами, надо везде шарахаться! И познакомиться с кем-нибудь.
– С кем-нибудь? Ты говоришь, как наша старая терапевтша из стационара – таблетки попейте «вот эти вот», а в нос покапайте «что-нибудь». Если все так просто, Артем, зачем ты женился на моей маме? Столько теток было вокруг, и все к тебе слетались, как мухи на помои! – в изумленных бровях друга читабельно «спасибо-за-сравнение». – Почему она-то? Разницу почувствовал? Есть разница, Артем? – его сжатые губы служат наилучшим ответом, чем любая подборка слов. Его отведенный взгляд дает мне силу и преимущество. – Тогда не давай мне советы по поводу знакомств. Я не найду вторую Инну и даже жалкое ее подобие.
– Слав, одна история заканчивается, начинается новая. Думай не о том, что она умерла, а о том, что она тебя любила. Постарайся понять. Вместо злости ты почувствуешь, что она все еще рядом. Своим уходом