Игра в полнолуние. Светлана Гимт
главврач. Край толстый, столешница скользкая и прохладная – но это не та гладкость и холод, какие бывают у стекла. Наверное, стол деревянный, лакированный до блеска.
– Ну, я вас поздравляю! – говорил между тем Торопов, и голос его звучал воодушевленно. – Всем, кто работает в театре, полагается медобслуживание по нашей VIP-программе. Теперь я буду наблюдать вас лично, как наблюдаю Серебрянскую. И все остальные услуги клиники будут вам доступны. Между прочим, по сниженной стоимости, это наш вклад, так сказать… кх-м… впрочем, это для вас уже не важно, ведь всё оплачивает Шерман.
Послышалось гудение принтера. Лист зашелестел, и голос главврача стал официально-занудным:
– В результате обследования выявлено…Настоящим удостоверяю, что я предупреждена… Не буду иметь претензий…
Он нудел, а ей становилось всё тревожнее: будто его бубнеж пробирался под кожу вязкой смолой, к которой лип страх. Он накатывал плотными волнами, как прибрежная вода, полная ледяного крошева. И эта студёная колкость в какой-то момент стала невыносимой.
– Не надо! – воскликнула Лера. И добавила, стараясь быть вежливой. – Илья Петрович, я поняла, спасибо. Давайте подпишу… и когда вы сможете прооперировать меня?
Шорох бумаги по столу, снова скрип кожаной обивки. Рука Торопова коснулась пальцев Леры, вложив в них ручку. Главврач взял ее за запястье, положил ее руку на бумагу.
– Вот здесь, пожалуйста… Кх-м… Хорошо. А операция – примерно через неделю, сперва нужно сдать все анализы.
Она расписалась.
Торопов вызвал медсестру, и Леру подняли, направляя, руки женщины – безликой, как и все остальные. Они вышли в коридор, и через несколько шагов Лера услышала, как Торопов хлопнул дверью и, звеня ключами, сказал кому-то:
– Вы ко мне?
– Да, я по поводу работы, – пояснил мужской голос: негромко, но по-хорошему уверенно. Торопов сказал – сухо и чуть насмешливо:
– У нас нет вакансий.
– А доктор Йоханн Баумгартнер из Зальцбурга сказал, что есть.
Торопов помолчал, затем недовольно хмыкнул:
– Что ж… Но вам придется подождать: я должен устроить пациентку.
Рука медсестры мягко подтолкнула локоть Леры, и они двинулись дальше. Уверенные шаги главврача слышались позади. Затем снова был лифт, длинный коридор – судя по звуку, пустой, с жестким полом без коврового покрытия. Похоже, они вышли из административного крыла. Лера глубоко вздохнула, чувствуя, как от облегчения и волнительной радости колотится сердце. Ей больше не нужно искать деньги на операцию, жалеть о каждом ушедшем дне! Вот только… как жить, если операция не поможет?
«Не настраивайся на плохое, – велела она себе. – Всё будет, как должно быть. Ты не должна пытаться угадать планы Господа, а выдержать всё, что он пошлёт».
Эта мысль немного успокоила – как всегда успокаивает ощущение, что ответственность за тебя несет кто-то другой: тот, кто всё устроит и обо всём позаботится.
Тем временем изменились звуки: пространство снова сузилось, в нём появились