.
чтобы серьезно гневаться. И действительно, она тут же как ни в чем не бывало спросила:
– Что еще?
– Еще приходил тот круглый пан…
– Пан Коцюбинский. Что ему было нужно?
– Спрашивал, когда можно переговорить с вами с глазу на глаз.
– Смотри какой прыткий! С глазу на глаз!
– Говорил, подарочек вам приготовил.
– Подарочек? Последняя новость не могла не заинтересовать панну Барбару. Подарки она любила. Кто знает, может быть, любовь к ним и развила умение находить общий язык с любым из кавалеров. Того, что они подарили ей, хватило бы, чтобы оснастить под музей дворцовый зал. Как правило, вещи эти стоили немало: перстни, бусы, подвески, целые букеты из серебра, золота и драгоценных камней. Постоянное, чуть не каждодневное пополнение коллекции успело развить в панне Барбаре ту страсть и разборчивость, которые отличают профана от знатока. Она не только украшала этими драгоценностями свои наряды, но и умела ворожить на камнях, знала способы исцеления от недугов с их помощью. Особенно гордилась она своей коллекцией жемчужных бус. Ее мать, пани Эльжбета, подарила ей бусы в десять рядов!
Но главным образом эти вещицы волновали молодую панну потому, что все они были овеяны легендами. Каждая из них имела свою историю. Это могла быть история ее приобретения или изготовления либо память о человеке, который дарил ее. В коллекции панночки были вещи и камни с испанской пиратской шхуны, из гаремов Османского государства, из сокровищниц римских императоров и даже из далекой Индии. Когда она открывала свои сундучки, то не чарующие переливы и краски увлекали ее, а мысль о том, что камнями этими любовались раджи, императрицы, куртизанки и короли: они прикасались к ним, носили их, покоряли с их помощью чьи-то сердца, вершили судьбы других. Стоило девушке взять в руки что-нибудь из своей коллекции, как фантазия сейчас же увлекала ее в далекие страны и времена. Ей хотелось понять причину интереса людей к этим драгоценностям, постичь, почему люди отдают целые деревни за эти маленькие безделушки. Пытливый ум старался проникнуть в то, что стояло за этими вещами.
– На всякий случай я пригласил его на воскресенье, – признался Анисим. По-видимому, практичный гайдук рассудил, что лишний подарок его госпоже не помешает.
– Верно, всякого, кто явится, приглашай на воскресенье, ибо в ближайшие дни мне будет не до приемов.
– Матушка, родимица, если никому не отказывать, в воскресенье у нас соберется целый гарнизон. Не много ли? Не разнесут ли молодцы в щепы дом вашего папеньки?!
– Напротив, наш дом пострадает, если мы запремся и никого не станем пускать. Я не хочу играть роль осажденной принцессы. Мне это противно.
– Но нельзя и принять всех сразу! Ваши кавалеры перережут друг другу глотки!
– Ничего, живы останутся. Хуже будет, если я стану прятать одного от другого. Ну а если все-таки они схватятся за сабли, папенькины гайдуки мигом остудят их пыл. Нет, Анисим, пусть приходят все. Когда они являются по одному, то все кажутся такими добрыми, ласковыми, совсем как комнатные собачки. А я хочу