.

      – Я ж за неё три года платил! – ударил себя в грудь Митрич.

      – А… – махнул на него блокнотом активист и побежал на очередной рёв: что-то нашли ещё более значительное.

      Это была десятилитровая бутыль с самогоном, хорошо закупоренная и привязанная к кустам верёвкой.

      – Ого! Чем не холодильник! В тенёчке, в кустах… – восхищались мужики.

      – Кто это у нас такой умелец? – удивлялись бабы.

      – Чья это «захоронка»? – осведомлялся активист.

      – Я! Я это! Моё! Моё! – громко кричал, подбегая к пруду, дед Ефим, переживая за свою частную собственность.

      За ним мелко трусила разгневанная бабка Апрося:

      – Ага, старый! Так вот где ты прикладываешься! Разнижу! (В переводе с местного диалекта «разберу на части»; противоположное значение слову «нанизать»).

      Председатель громко кашлянул и сказал:

      – В пруду мальчика нет.

      «Хоть бы колодец догадались обшарить, тоже давно нечищенный», – подумал он.

      – В колодце надо искать! – крикнул активист из сельсовета, «прочитав» мысли председателя, и все ринулись к колодцу.

      Вода в колодце была настолько далеко, что казалась сверху крохотным квадратиком. К тому же это была, как все говорили, «не вода, а жидкий лёд» (скулы сводило от холода).

      Смельчаков лезть в колодец не оказалось.

      – Сергей! Позовите Сергея! – кричала мать, имея в виду самого крепкого и сильного парня в деревне.

      При слове «Сергей» красивая девка Полинка вздрогнула: она была давно тайно влюблена в него.

      – Полинка! Сбегай за ним! – попросила мать, случайно наткнувшись на её реакцию.

      Через некоторое время Сергея обвязали верёвкой и стали медленно опускать в колодец. Около сруба встал на посту Митрич с конфискованной из пруда бутылью самогона.

      – Для профилактики… когда вылезет, – пояснил он.

      Рядом пристроился дед Ефим:

      – Не забудь вернуть!

      – Разнижу! – предупредила бабка Апрося, оказавшаяся тут же.

      Проснувшись, Ваня поразился тишине. На кухне он обнаружил остывший обед. Вспомнив, что голоден, он крепко поел, выпил стакан молока и вышел на крыльцо.

      Около колодца была толпа народа. «Опять бабка Варвара ведро утопила», – подумал Ваня.

      Он был удивлён: вся деревня вытаскивает одно ведро.

      Да… уж если деревня чем-то увлекалась, то «уходила» в это увлечение настолько, что забывала о предмете увлечения.