Мандариновый рай. Серж Готье
мире.
– Скам, – неуверенно спросила девушка, – там в другом месте… или в другом мире мне будет угрожать опасность?
– Нет, – ответил Скам, – прежде всего потому, что поначалу тебя никто там не будет видеть… словно у тебя будут только глаза.
– Почему?
– Потому что там путешествуют в другом теле, – пояснил Скам, – а оно у тебя еще неразвито.
– Что мне нужно, чтобы его развить? – Александра стала серьезной как бывало всегда, когда она хотела чему-то научиться.
– Другое тело это тело желаний, – снова пояснил Скам, – поэтому первым твоим устойчивым и сильным желанием станет желание оттуда вернуться. Если быть более точным, сильное желание увидеть меня… или Бумчу, – засмеявшись, закончил Скам.
Но Александра была серьезной и сосредоточенно думала.
– Скам, – снова спросила она, – что произойдет, когда я научусь быстро и четко следовать своему желанию оттуда возвращаться?
– Ты почувствуешь «вкус» этого желания… вернее «вкус» желания вообще… и тогда тебе будет проще желать чего-то другого.
– И это новое тело, тело желаний, сразу у меня появится?
Глядя на серьезный вид Александры, Скам не выдержал и, рассмеявшись, прижал ее к себе.
– Нет, не сразу, – ответил он, – сначала ты станешь его осознавать… ощущать что-ли… затем возникнет желание подвигать руками… ногами… в точности так же как это присходит у новорожденного ребенка.
– Как интересно, – задумчиво сказала Александра и, дотянувшись до тумбочки, взяла в руки мандарин.
Очистив его слегка дрожащими руками и положив на тумбочку оранжевую кожуру, она глухим голосом спросила:
– Скам, я потеряю сознание сразу же?
– Нет, -улыбнулся Скам, – тебя станет сильно клонить в сон… ты ляжешь на спину, а я целуя тебя в губки, провожу тебя и буду терпеливо ждать твоего возвращения.
– Я люблю тебя, Скам, – взволнованно сказала Александра и положила в рот первые дольки таинственного круглого мандарина.
Ощущая на своих губах поцелуй Скама, Александра безвольно опустила руки и закрыла глаза. Тело ее обмякло, дыхание стало ровным и глубоким как у человека, который после тяжелого рабочего дня наконец добрался до постели и провалился в сон. Внезапный хлопок снова распахнул ее глаза. У Александры мелькнула мысль, что опыт не удался и она уже готова была увидеть склонившееся над ней лицо любимого мужчины, однако то, что открылось ее взору, она видела впервые. Прежде всего девушку поразило «изображение». Складывалось впечатление, что в Афинах Александра смотрела на мир другими глазами. Здесь в этом неведомом для нее месте зрительный эффект был совершенно другим. «Изображение» было объемным словно она была неотъемлемой его частью, словно оно, «изображение», исходило из нее самой. Александра пришла к выводу, что такая неотъемлемая принадлежность к этому удивительному «изображению» происходит благодаря тому, что то, что было у ней перед глазами обладало высокой четкостью