Великая княгиня. Юрий Сбитнев
прах любимого брата, но и жаждал в последнем поцелуе прикоснуться к его останкам, попрощаться, как требует того древний обычай.
– Возлюбленные, приуготовимся все вместе и каждый в душе своей не к прощанию, но к встрече благоверного князя Игоря, что сутью своей стоял за мир на Русской земле при земной жизни, а теперь молится за всех нас на небесех…
Господь всегда даёт людям право выбора. Потому и Вера Христова – вера людей свободных.
– Отверзните! – повторил митрополит.
Два молодца, Рядок и Садок, что сопровождали гроб из Киева, уже одетые в обедешное платье, да Карн подняли крышку гроба. Святослав Ольгович прянул грудью к изголовью, тряской дланью приоткрыл лёгкое зелёное покрывало и замер…
Перед ним воссияло лицо родного брата, каким он помнил и любил его во всю земную жизнь, не тронутое тленом, не изуродованное чудовищным насилием, когда били его чем попадя на Бабьем Торжку в Киеве, топтали, волокли за ноги по каменьям и древесным мосткам…
Нетронутый могильным тленом, светился лик одной только радостью и любовью.
– Господи, спасибо Тебе, что простил их, ибо не ведали, что творили! – провозгласил Клим. И терем наполнился благоуханием. Присутствующие, охваченные непередаваемым чувством, когда душа каждого устремляется к молитвенным горним высотам, увидели вдруг, как верх терема расселся… В терем влетел белый голубь и опустился на грудь покойника. Всё это свершилось за краткий миг, который не уловим глазом, но запечатлён на веки вечные памятью…
«И отпеше Игоря в Красном тереме», – запишет в своём летописце Карн, рассказав о свершившемся чуде.
– Будем прятать тело Игоря по обряду святых страстотерпцев Бориса и Глеба, – провозгласил митрополит. С ним согласилось единогласно черниговское духовенство, князья и мир… Однако никто из них не знал того обряда, но ведом был он Климу Смолятичу. Митрополит прошёл в собор, встреченный поклонами и радостными криками. Народ не расходился, ждал Праздника. В соборе стояла каменная рака, а рядом с ней – искусный каменотёс, строитель и мастер живого письма Микула Черниг со товарищи. В правом красном углу притвора владыка указал место, где надо отрыть могилу, вытесав в стене нишу-аркосолий для княжеской усыпальницы, так, чтобы верх её на локоть возвышался над полом, в ногах упокоённого по всей стене написать фреску – живой образ благоверного князя Игоря.
– Служи, владыко, Богу, а нас грешных благослови на труд. Заполдень, к вечеру приготовим святое место князю, – заверил Микула.
Так и свершилось. Перед заходом солнца спрятали святые мощи Игоря в каменной раке в правом красном углу святого Спаса, в притворе. Великий искусник в строительстве и украшении храмов и палат княжеских по всей Руси Микула Черниг по праведному древнему обычаю оставил за святой ракой свой драгоценный инструмент – мастерок-возьмилку, передававшийся в их роду из поколения в поколение. И лежать ему там сотни и сотни лет, храня великую тайну русских