Ничья его девочка. Ульяна Павловна Соболева
плеч. Он шкаф открыл и новую рубашку надевает, а я дрожащими руками на этой пуговки застегиваю… и мне его телом пахнет, в нос забивается этот запах. Наверное, настоящие мужчины пахнут именно так, как он. Силой, властью и диким зверем. От ужаса и от восхищения до дрожи в коленках. Прошлась босыми ногами по ковру, затем по паркету, а он за стол сел и откинулся на спинку кресла. Потом на меня взгляд перевел.
– Сначала в ванну сходи. Тебя одели, а помыть забыли. Воняешь, как помойная яма.
– Может, я лучше пойду? Просто уйду, и все…
– Пойдешь, когда я скажу. А сейчас помойся и сядешь есть. Потом рассказывать будешь, как сюда попала, и кто тебя под меня собрался подложить.
– И вы меня отпустите?
– Может быть, и отпущу, если врать опять не будешь.
И сигару закурил… а я на пальцы его сильные снова посмотрела, и отчего-то заныло под ложечкой.
Глава 6
В эту ванну страшно ступить… да что там, блин, страшно даже на краешек сесть. Я такие только в кино видела, и на все эти пузырьки-коробочки глаза раскрылись. Зачесались руки… Ну а что? Если я пару тюбиков того, никто ж не обеднеет. Только спрятать некуда – на мне трусы и его рубашка… Разве что в трусы, но если выпадут, я точно огребу от этого… Барина, чтоб его. Я прислушалась к тому, что там происходило в комнате, кажется, он с кем-то говорил по сотовому. Подкралась к двери и приложила ухо.
– Ты совсем обалдел, Костя? Ты кого мне привез? Где ты вообще ее взял? Я что, вокзальную бл*дь просил? У нее вши наверняка в патлах нечёсаных и еще черт знает какие болячки. Да мне неинтересно, где ты их берешь, ясно? Но вот таких вот, чтоб больше мне не привозил, от таких бомжи носы воротят. Да и лет ей сколько, видел? Все! Нет! Сегодня не надо никого… Я тебя потом наберу, мне кое-что нужно, чтобы ты сделал.
Голос начал приближаться, и я отскочила от двери и открутила воду. Вот урод! Это я – вшивая, и даже бомж на меня не позарится? От обиды начало жечь в глазах, и я проглотила слезы. Влезла в ванну, и засаднил счесанный еще позавчера бок, посмотрела вниз и чертыхнулась – нехило я так на пузе проехалась. Намочила голову и вылила на себя почти всю баночку шампуня, потом постояла и вылила в ванну все содержимое баночек. Пусть этот чистоплюй моется, чем хочет… Но как бы я не злилась, наслаждение от горячей воды, огромной ванной и сумасшедших цветочных запахов перебивало все плохое, о чем я думала.
Вылезать из ванной не хотелось, но Барин пожаловали и постучали в дверь, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности, тут же шторкой замуровалась – вдруг войдет, с него станется. Ему ж все можно.
– Эй ты, ЛисА, чего затаилась там? Давай быстрее, ужин остынет.
Какой заботливый выискался, ни на грамм не верю ему. Сейчас выйду, и придется либо врать, либо рассказывать про анонима… а про анонима никак нельзя, иначе мне доказательства не пришлют, да и этот придушить может, если все узнает. Но из ванной я все же вылезла и перед зеркалом остановилась, посмотрела на себя и так, и эдак. Страшная. Патлы как мочалка… как у этой в мультфильме Храброе сердце, только она красивая. А я… а я на драную кошку похожа. Кожа и кости,