Пуговица Дантеса. Виктор Сенча
некоторое время. Когда туда из Твери специально приехал Соллогуб, в доме ещё спали. Боясь сойти за труса, встретив Пушкина, Соллогуб тут же напомнил тому о поединке и стал уточнять, кто будет секундантом поэта. Однако, перейдя к разговору о литературе, они быстро отвлеклись, и в конце разговора Пушкин сказал:
– Голубчик, неужели вы думаете, что мне так хочется стреляться? Но что делать… Я имею несчастье быть человеком публичным, а это, знаете ли, похуже, чем быть публичной женщиной…
Сошлись на том, что Пушкина устроит письмо с извинениями в адрес жены.
А потом они стали закадычными друзьями; часто гуляли по Невскому, хрустя на ходу французскими булками (к вящему удивлению местных щёголей), и разговаривали всё о том же – о литературе.
И вот Соллогуб получает загадочное письмо. Как и княгиня Хитрово, он не стал читать послание, адресованное другому лицу, а, вложив его обратно в конверт, немедленно отправился к Пушкину.
Из воспоминаний Владимира Соллогуба:
«…Я отправился к Пушкину и, не подозревая нисколько содержания приносимого мною гнусного пасквиля, передал его Пушкину. Пушкин сидел в своем кабинете. Распечатал конверт и тотчас сказал мне:
– Я уж знаю, что такое; я такое письмо получил сегодня же от Елисаветы Михайловны Хитровой: это мерзость против жены моей. Впрочем, понимаете, над безыменным письмом я обижаться не могу. Если кто-нибудь сзади плюнет на мое платье, так это дело моего камердинера вычистить платье, а не мое. Жена моя – ангел, никакое подозрение коснуться ее не может. Послушайте, что я по сему предмету пишу г-же Хитровой. Тут он прочитал мне письмо, вполне сообразное с его словами… Он подозревал одну даму, которую мне и назвал» [47].
Во всех трёх конвертах содержались письма одинакового содержания, написанные по-французски, нарочито изменённым почерком. Это был самый настоящий пасквиль – наглый и цинично-оскорбительный.
Вот его содержание: «Кавалеры первой степени, командоры и рыцари светлейшего Ордена Рогоносцев, собравшись в Великий Капитул, под председательством высокопочтенного Великого Магистра Ордена, его превосходительства Д.Л. Нарышкина, единогласно избрали г-на Александра Пушкина заместителем великого магистра Ордена Рогоносцев и историографом Ордена. Непременный секретарь граф И. Борх» [48].
Вот оно как, ро-го-но-сец! Заместитель великого магистра Ордена Рогоносцев… Лучше б сразу – Ванька Каин! А то и Малюта Скуратов вкупе с палачом Сансоном… По крайней мере, было бы легче, терпимее… Ведь как он всегда презирал и смеялся (да нет – хохотал!) над всеми этими нарышкиными и борхами! Обер-егермейстер при Высочайшем дворе Дмитрий Львович Нарышкин… Его дражайшая красавица-супруга, княгиня Мария Антоновна Святополк-Четвертинская, долгие годы являлась официальной фавориткой императора Александра… Титулярный советник граф Иосиф Михайлович Борх, чиновник министерства иностранных дел, был известен тем, что свою жену, графиню Любовь Викентьевну Голынскую