Исток бесчеловечности. Светлана Бринкер
только что впервые задала себе вопрос, кто же они такие, её попутчики.
Пещеру дракона снизу увидеть не удалось. Ключник бывал в её нижнем наружном уровне, открытом для осмотра приезжими. Хозяин, разумеется, не показался, никто и не ожидал. Пещеру украшали портреты, панно и мозаики, изображающие фантастическое создание в полёте, лежащим на груде золота и рыбы, под водой и в малой ящероподобной форме на троне города его имени. Дракон владел Амао уже лет пятьсот. Кому территория принадлежала прежде, никто не помнил. Жители освоили драконье наречие, кормили монарха рыбой из Запретных Вод. Когда гости из столицы позволяли себе нескромные вопросы о жертвах-девственницах и жёнах владыки, заключённых будто бы в легендарную Белую Башенку внутри пещеры, смотрительницы мечтательно заводили глазки и вздыхали томно.
Путешественники обсудили личную жизнь Амао.
– Он же хладнокровный, буэ, ящер! Как он с ними вообще? – Бретта выглядела преувеличенно-рассерженной, словно кто-то её возмутиться попросил – и даже плотвы подкинул соответственно.
– Ну, как… Медленно, вероятно, – усмехнулся Минц, – как крокодил какой-нибудь.
– Фу, нет, я не о том. Не могу поверить в любовь к ящерице, пусть и богатой до тошноты. Нацепила ты все цацки из сокровищницы, в золоте от пяток до кончиков волос, по три кольца на каждом пальце на ногах, – наёмница высунула из-под лавки сапожки и поболтала ими для убедительности. – И всё равно в Башне сидишь. Кому любоваться, завидовать, кроме, может, шушунья под лавками? Смысл? И дракон к тебе, чешуйчатый гад, под одеяло лезет. Представь себе…
Собеседник, похоже, так сделал, потому что вытянул шею, высунул язык и приготовился для совершения известных телодвижений. Алисия, не раздумывая, треснула его по шее. Физиономия Минца приобрела удивительное сходство с тунцом, заметившим, что по невнимательности забрёл на пристань. Буролесец с изумлением и интересом подождал, но младшая Нойн не извинилась.
– Хватит поросячиться, – попросила Бретта, одобрительно, по-дружески косясь на дочь Прово. Похоже, идея рукоприкладства по отношению к хамоватому наставнику казалась до сих пор заманчивой, но невоплотимой. – Представь себе: редуцирующий амулет отказывает в самый неподходящий момент…
– Да, это было бы страшно неудобно для обоих супругов, – серьёзно подтвердил Минц, очарованно улыбаясь Алисии. – Причём господину Амао – дольше, чем его избраннице. Ему пришлось бы чиститься…
Нанимательница попробовала произвести ещё одно оскорбление действием, но на сей раз наёмник был начеку и перехватил её ручку. Все обратили внимание на поцарапанные, в тёмных пятнах пальцы младшей мастерицы-амулетницы. Поразительно: руки столичной моднице полагались по канону белые, нежные, может быть, с парой-тройкой лишних пальцев с учётом профессии. Буролесец хотел задать какой-то бестактный вопрос, но передумал, ладонь нанимательницы отпустил