Исток бесчеловечности. Светлана Бринкер
тоже советую! – наставительно произнёс он. – Ищите крепкую длинную палку, примерно раза в полтора повыше вас, лучше с рогатиной на конце. Эта штука вам ещё жизнь спасёт!
Поганая мелочь, подёргиваясь на ветру, тащилась шагах в двадцати позади группы, не отставая, но и не приближаясь.
Расстояния в оомекском краю вводили в заблуждение даже бывалых бродяг. Минц надеялся уже к полудню добраться до родственников Алисии. Но пришлось тащиться целый день, прежде чем приятели вышли к посёлку у родника. Древние, но крепкие постройки окружали простой каменный колодец с журавлём. Ворота всех дворов выходили к нему. А к болотам повёрнута была глухая стена, ни окошка не смотрело в ту сторону. Алисия подвела наёмников к одному из домов. Красили и подновляли его очень давно. Три большие грязные собаки выбежали навстречу, коротко облаяли для порядка, но к дверям подпустили, присели, наблюдая за приезжими, готовые в любой момент попробовать их на вкус. Алисия стукнула в окно. Оттуда на четверых приятелей уставилась невообразимо древняя старуха.
Сам вид её способен был напугать или вызвать недоумение.
Все женщины тратили немалую часть личной магии, чтобы выглядеть моложе. Для большинства такое поведение было чуть ли не инстинктивным – кроме лесных ведьм, убеждённых сторонниц «натуральной красоты», усатых леди с бородавками на носу. Таким образом, шутка о трёх возрастах женщины («девушка – молодая женщина – бабушка умерла») описывала почтенную многовековую традицию. Так сказал бы Штиллер, объясняя, почему ему стало так неуютно при виде бабушки Алисии. Он сразу подумал: «На что растратила своё могущество ведьма, если у неё не осталось даже на прямую спину и ясный взгляд?»
– Бабушка! Это я, Алиска.
– Хорошо, – спокойно ответила старуха. – Ты – маленькая Алиска. С друзьями твоего отца. Погодите, открою дверь. А вы мне пока воды из колодца наберите, вёдра у крыльца стоят.
Окно захлопнулось. Из-под крыльца осторожно показали ушки четыре ведра.
– В колодец долго-то не смотрите… – донеслось едва слышно, – утянет…
– Спасибо! – крикнул Минц и буркнул угрюмо: – Думал: предупредит или нет?
Он осторожно, оценивая опасность, подошёл к колодцу и сдвинул крышку в сторону.
Вода плескалась на глубине трёх-четырёх локтей. Жердь-стрела журавля заскрипела жалобно, протяжно. Наёмник быстро перелил воду в старухино ведро и снова потянул цепь вниз, не заглядывая в воду. Рен подставлял вёдра, чтобы дело шло быстрее. Только на мгновение он не выдержал, заглянул внутрь – и его взгляд встретился с чужим. Казалось, сама вода смотрит на него из колодца, а закатное солнышко плещется в ней маленьким ненавидящим зрачком. Ключник отшатнулся, Минц ловко снял с края деревянного сруба последнее ведро, перелил, задвинул крышку и только тут перевёл дыхание. Бретта и Алисия подхватили по ведру. Они осторожно, стараясь не расплескать, внесли воду в дом. Старуха посторонилась, пропуская их внутрь,