Исток бесчеловечности. Светлана Бринкер
во! Жижа – правильное слово!.. Туда засасывается то, что движется.
– А если совсем замереть?
– Не сможешь. Дышать будешь. На помощь звать. Да просто поднял руку – как будто сам себя подтолкнул в глубину. Оттого у палки или бревна больше шансов остаться на плаву. Болотная жижа под ней будет вести себя, как твёрдая поверхность. Не тонет же колбаса в хлебе! Не то получился бы довольно подозрительный бутерброд.
– Сказки какие-то, – Алисия попыталась отобрать у Штиллера книгу.
– Погоди, дорасскажу. Становится ясно, почему не получается лежать на болоте, если устал, как рыбак, которому подводная нечисть утопила лодку. Кроме того, жижа – штука вязкая, липкая, все попытки оторваться, оттолкнуться запихивают жертву глубже в топь. Получается, утопающий сражается на стороне врага. Против самого себя.
– По-простому, по-людски: болото голодное до живой плоти, – подвёл итог дед.
– Für einen Leichnam bin ich nicht zuhaus… Котам нужна живая мышь, их мёртвою не соблазнишь, – пробормотал Штиллер.
– Ух ты, старомирский язык! Тебе бы в Университете Лиода лекции читать, Штиллер! – насмешливо, но не без уважения заметила Бретта. – Славное местечко было, этот Университет, говорят. Сожгли его, Рен, ещё до нашего рождения. Сейчас там довольно уныло, на развалинах, но Король обещал Лиод заново отстроить. Может, ещё увидим тебя за кафедрой.
– Разве что в кладовой, если там старый ключ заклинит, – смутился Штиллер.
Одним ничем не выдающимся утром снова пошёл дождь. Мелочь поганая моталась на крыльце, заглядывала в окна. У неё то и дело отрастали три-четыре небольшие ножки, но ветер налетал, и существо снова висело над порогом. «Голова» его, отдельная от «тела», внимательно следила за происходящем в доме. Наконец бабушка, кутаясь в зимний плащ на медвервольфовом меху, вышла за порог и прогнала тварь лопатой в колодец.
Тут Штиллер вскочил, чуть не опрокинув чашку с молоком. Все обернулась к нему, кто с интересом, кто с укоризной.
– Всё! – заорал счастливо ключник. – Я понял! Как нам попасть на болота!
– Чтоб тебя! – буркнул дед. – Я думал, хоть до весны задержитесь.
– Нет! – улыбаясь, будто уже одержал победу, заявил Рен. – Мне до первого снега в столицу вернуться нужно.
– Говори, – попросила Бретта, в нетерпении перебирая лезвия своих ножей.
– Колодец! – произнёс Штиллер, подняв палец.
Минц хлопнул себя по лбу, плюнул, покивал и лишь затем отправился искать свою берёзовую палку-рогатину. Алисия не произнесла ни слова, только подошла к бабушке и обняла за плечи. Рен перестал ухмыляться и поглядел на стариков виновато: ясно, что развитие событий их не радовало. Однако… сгнил зуб – пора драть! Приятного мало, но тянуть и маяться гораздо глупее, думал Штиллер.
– Эй! – Бретта подёргала его за рукав. Он обернулся. Наёмница выглядела очень смущённой. – Что – «колодец»? Колодец-то при чём?
Ключник