Три плюс одна. Петр Ингвин
«не один» – другое дело. А они на работу.
Мирон хмыкнул:
– Городской рынок переполнен, там даже один новый торговец – конкурент остальным, а тут…
– Вроде бы в охрану, – сообщил Аскер. – Парни молодые, боевые. Уже задаток получили.
Тема исчерпалась, и на время кроме шушуканья с последнего ряда, что иногда разбавлялось слюнявым причмокиванием, ничего слышно не было. Анфиса и Юрец впередисидящих не стеснялись, лозунг «брать от жизни все» в этой компании ставился выше прочих.
Водитель периодически косился на соседку – то на лицо, то на ноги, то куда-то посередине. На очередной яме машину качнуло, на пару секунд салон страшно накренился влево. Снаружи донесся визг, внутри все повалились друг на друга – пристегиваться в чистом поле никому не пришло в голову. Луиза с детским вскриком приникла к Толику.
Всего на миг. Когда отпрянула, руки вцепились в рукоять над головой, а на щеках расплылось красное море. Отнюдь не в географическом смысле.
Болтавшиеся с боков машины Рита и Оленька едва удержались на подножках.
– Еще одна такая тренировка, и мы научимся летать!
– А я уже, – прилетело с крыши.
Об истинности заявления сообщил предварявший его удар мягкого о твердое – настолько жесткий, что тряхнуло всех.
Толик улыбнулся, машина пошла ровнее. Теперь водитель тоже смотрел исключительно на дорогу, но в салонном зеркале отображались глаза – масляные, глумливо-задумчивые.
– Водить умеешь? – спросил он, похлопав ладонями по рулю.
– Нет. – Луиза глядела только вперед.
– Научить? Ничего сложного. Смотри, коробка – автомат, поэтому всего две педали … Чего улыбаешься?
– Ничего.
– Нечестно смеяться над ближним и не объяснять причину. Правило хорошего тона.
Луиза смилостивилась:
– Из-за педали. Случай из детства вспомнился. Я не находила проверочного слова, написала через «и». Фаня же нашла сразу. «Педаль? – переспросила она. – Через «е» однозначно, проверочное – пендель!»
– Ау, сестренка, – донеслось с крыши, – тебя с собой взяли не семейные тайны выкладывать.
– А ты уши не грей! – Толик повысил голос. – Не тебе рассказывают.
– Разве это тайна? – одновременно удивилась Луиза.
– Это комплимент, – вставил Юрец. Оказывается, он тоже слушал, хотя был занят Анфисой.
Удар пятки в крышу призвал к вниманию:
– Коля, ты здесь самый рассудительный, скажи, в каком свете история меня выставляет?
Ник вздрогнул. Ответить правдой, что, дескать, малограмотной самодуршей, нельзя. Фаня – человек злопамятный, тайны хранит, пока это выгодно. Когда момент наступал, она больно била, знакомя посторонних со скелетами в шкафу.
У Ника тоже было, что вспомнить. То есть, что хотелось забыть. Давным-давно, в младших классах, мальчишки в школе сказали, что некая девчонка из тех, что постарше, за денежку дает себя потрогать.
«Показать