Калейдоскоп. Магический реализм 21-го века. Ирина Бйорно
день славил Бога за мудрость и милость его.
Фактор Х
Ната сидела на мягком диване в телевизионной комнате и смотрела передачу «Фактор Х», где выступали финалисты. В финал вышли две четырнадцатилетние девчонки, которые пели вместе. Она помнила, что когда это соревнование красивых голосов и неизвестных талантов началось три месяца назад, они были обычными девочками с приятными, полудетскими голосами и внешностью несформировавшихся подростков. Теперь со сцены на неё смотрели две ярко накрашенные девицы в модных платьях, танцующие под записанную фонограмму и выделывающие движения, явно претендующие на внимание взрослых мужчин.
Тех девочек-подростков уже не было. Они повзрослели прямо на десять лет за эти три месяца соревнований – повзрослели и постарели, потеряли свою щенячью округлость и невинность взгляда. Они выглядели под толстым слоем театрального, полного опасных гормон и парабенов, профессионального грима усталыми и замученными. Как и Ната. Она тоже выглядела теперь старше своих тридцати с хвостиком. Она еще больше подурнела, похудела и стала совсем задерганной.
А все началось так же, как и в «Факторе Х» (произносится как икс) – с желания выбраться и иметь хорошую жизнь – не как певица, а как хозяйка дома, член семьи и человек достойный уважения. Но ничего не получилось. НИ-ЧЕ-ГО!
Когда в девяностых развалился великий и славный Советский, и Украина – после шумной бучи – отделилась, началась полоса беспредела, или, скорее, передела – того, чего можно поделить, оставив на мели большую часть жителей этой красивой и богатой земли Гоголя и Тараса Бульбы, к которым относилась и семья Наты.
Отец её после госотделения и смерти своей жены стал беспробудным пьяницей, не понимая нового устройства и Тимошенковского, английско-хохляцкого, с длинной фальшивой косой, курса, и туда же он тащил и своего сына-верзилу, единственного брата Наты, а она в те годы вышла замуж – скорее от страха остаться одной в этой нестабильной обстановке, чем по любви – за человека, вскоре потерявшего работу и возмещающего превратности своей судьбы вместе с превратностями судьбы бывшей советской житницы, тяжелым мордобоем и домашним рукоприкладством.
Она его оставила, переехав опять к отцу-бедолаге и видя, как все её подруги бегут из новой страны, называемой Украйной и стремящейся попасть в число европейских стран, но не благодаря своему развитию и индустрии, которой, в общем-то почти и не было – кроме несчастливой Чернобыльской станции и доблестного, но устаревшего Кузбасса, а скорее благодаря своему стратегическому положению, которое НАТО хотело использовать в своих, несомненно, коварных планах. Да и влитие в европейский рынок несколько миллионов новых потребителей, правда пока неплатежеспособных, прельщало старушку-Европу.
Ната пораздумала, посоветовалась с умными бабками-гадалками, которые за деньги