Калейдоскоп. Магический реализм 21-го века. Ирина Бйорно
Денег он давал ей в обрез и всегда требовал отчет за истраченное, не одобряя её поездок в город к подругам и хождение на гимнастику.
Ее иконку, которую она повесила со своей стороны кровати, он не одобрил и прятал её в шкаф, как только та появлялась на стене. После третьего раза появления иконки на стене, он снял её, подошёл к Нате и строго сказал:
– Никаких изменений в доме! Дом мой – помни это!
Ната вся сжалась от таких слов, но поняла – права качать здесь нельзя. Её виза должна была подтверждаться раз в год, и если Михаил был ею не доволен, визу могли и не продлить. И так 7 лет, пока ей не гарантировалась – нет, не паспорт, а только постоянная прописка в этой стране, не дававшая почти никаких прав, кроме бесплатного врача, а он ей становился нуже всё чаще.
У неё обострилось малокровие – то ли от отсутствия тепла и солнца в этой слякотной стране, то ли от того, что она была несчастлива – несмотря на дом, садик, магазины, спокойную обстановку. Она потеряла самое главное – себя. Работы у неё не было, и она решила пойти учиться на курсы воспитателя детсада – хотя у неё был полный диплом учителя французского и десятилетний опыт работы в школе. Всё надо было начинать сначала. С нуля. И тут здоровье её пошатнулось. Менструации совсем прекратились, она стала бледной, и у неё теперь часто кружилась голова. Михаил требовал секс в те дни когда был дома, а для неё и это теперь было трудно. Она угасала.
Прошёл ещё один год жизни в чужой стране по чужим правилом – без денег, почти без друзей и без поддержки – как уж тут говорить о любви? Ната угасала, её стало тошнить после еды, и участковый врач прописал ей то, что прописывается каждому в этой стране самых счастливых людей в мире – таблетки счастья – прозак. Он стала пить эти малюсенькие таблетки розоватого цвета, и с ней стали происходит выпады из реальности, когда она больше не помнила, кто она, кто – Михаил, зачем она здесь, и всегда такие выпады кончались агрессией – ей хотелось побить Михаила, виноватого в её несчастьях и малокровии, себя, и тогда она билась головой об стену этого ненавистного ей чужого дома, где ей не разрешалось иметь ничего своего – кроме одежды.
Однажды в такой момент агрессии Михаил приехал домой из своего очередного перегона – усталый и задерганный. В Польше на его грузовик напали, вскрыли замки и вытащили половину товаров, когда он отказался заплатить проездную пошлину местной мафии, патрулирующие дороги с международными перевозками, и он знал, что теперь придётся платить из своего кармана недостачу, а дома его встретила раскисшая Ната, с пеной у рта и бешенными глазами. Прозак, видно, выдавал обстиненцы, и Ната в тот день была невменяема. Она набросилась на Михаила с кулаками и стала расцарапывать его уставшее лицо крашенными ногтями.
Он легонько отбросил её от себя, и её худенькое тело отлетело к противоположной стене кухни. Дальше начался кошмар.