Под игом чудовищ. Книга 2. Андрей Арсланович Мансуров
или тюремщик – с заключённым:
– Ваш юмор, милорд, поистине бесподобен. Как и скромность. Это вы – скудоумны? И ваши советы иногда оказываются полезны? – она оборачивается, словно за поддержкой, к своей спутнице, которая за всё это время не то что не проронила ни слова, но и не издала ни звука, – Как вам нравится такое заявление, моя дорогая?
– С позволения вашего Величества, совсем не нравится. Думаю, не сильно погрешу против истины, если скажу, что вся внешняя политика, и оборонная и наступательная доктрины нашей доблестной армии строятся сейчас на предпосылках и тезисах, обоснованных и предложенных лордом Юркиссом. Да и сейчас, если стратегия нападения, о которой упомянул его Величество, окажется успешной, и мы навсегда разделаемся-таки с лордом Хлодгаром и его тварями, обязаны этим мы будем несомненно – этому человеку!
Её Величество оборачивается вновь ко мне:
– Что вы скажете на это, неплохо, на мой взгляд, сформулированное, высказывание, лорд юморист и скромник?
– Скажу, ваше Величество, что переоценка моих способностей порой может быть столь же опасна, как и недооценка. Я всего лишь – «кабинетный» аналитик. По крупицам собирающий информацию. Осмысливающий её. И перерабатывающий в некие… предложения. А уж преобразовывать ли эти предложения в конкретные приказы и дела – решать только его Величеству!
– Тоже неплохо сформулировано. А главное – на этот раз вполне правдиво. Без ложной скромности. И витиеватых хождений вокруг да около.
Она на секунду умолкает, и я вижу, что, похоже, наконец вводная часть обмена «любезностями», как их называют на языке придворных шаркунов, а проще говоря – шпильками, подходит к концу. И дама наконец соблаговолит перейти к тому, за чем они сюда заявились. То есть – к делу. И это хорошо, что не я стал выспрашивать, за каким …ем они пришли ко мне, а она сама начнёт.
Потому что древний закон любых народов и переговоров «на высшем уровне» гласит, что кто первым перешёл от экивоков к делу – тот, как правило, и проиграл!
Когда прошли отведённые на раздумье пять минут, лорд Дилени не стал выделываться, или как-то комментировать глупость или раболепную готовность принять смерть за Хозяина тварей, засевших сейчас в подготовленных к сожжению редутах-гекатомбах.
Он просто махнул факельщикам.
Те практически одновременно подожгли свои редуты – по всему периметру.
Поскольку масли и нефти не жалели, отработав и определив нужное количество горючего на тренажёрах-бараках, построенных на полигоне из таких же брёвен, ещё осенью, всё загорелось как надо. Правда, если б огонь раздувал порывистый и сильный осенний ветер, как было во время учений и проверок, было бы куда лучше. А так, из-за того что днём зимний ветер практически стихал, приходилось факельщикам бегать вокруг бревенчатых строений, прикрываясь уже небольшими щитами, и продолжать поджигать в тех местах, где огонь оказывался послабее… Но так или иначе, через три-четыре минуты весь периметр всех девяти